Энтон Майрер - Однажды орел…

— Видик довольно пустынный, — заметил Бен. — Что ж они, уехали все домой, что ли?

— Не осудил бы, даже если бы они и поступили так, подполковник, — ответил Герц.

Неожиданно перед самолетом возникла посадочная полоса, вся испещренная темными, круглыми, будто накрашенными пятнами — засыпанные воронки от авиабомб. Навстречу им неслись перистые, густые кроны тропических деревьев. Посадочная полоса как бы нырнула под самолет, быстро сделалась горизонтальной и скрылась из виду; колеса коснулись грунта, отскочили от него, самолет резко подпрыгнул, задрожал, затрясся всем корпусом, ящики с боеприпасами сдвинулись, их крепления натянулись как струны. Первое, что бросилось в глаза Дэмону, смотревшему в иллюминатор, были мелькавшие с обеих сторон груды обломков.

— Господи, как на городской свалке, — заметил кто-то.

И действительно, вот валяется «киттихок» с оторванными крыльями, а вот Р-39 без хвостовой части, с закрученными, как серебряные ленты, лопастями пропеллера; почерневший от огня фюзеляж «мародера»; смятый, как оловянная фольга, С-46, остатки еще двух сгоревших самолетов, тип которых опознать невозможно. Над аэродромом потрудились на славу — японцы, видимо, бомбили его когда и сколько им хотелось.

Теперь самолет, неуклюже подпрыгивая, катился по летному полю. Впереди него бежал юркий джип с надписью на задней части кузова «Следуй за мной»; обходя множество других разбитых самолетов, они приближались к окруженной земляным валом стоянке.

— А ну, пехтура, на выход! — бодро крикнул светловолосый паренек.

— Моррисон, заткнись! — прикрикнул на него сержант.

Старший из обслуживающего экипажа ударил по рукоятке запора и распахнул грузовой люк. В самолет сразу же ворвался тяжелый, отвратительный запах — порождение тлетворных испарений и гниения, — мгновенно окутал и проник во все, что встретилось на его пути. Дэмон почувствовал, как на его лице и шее выступили капельки нота.

— Да, с уборкой дерьма дело обстоит здесь неважно, — заметил все тот же светловолосый солдат.

Дэмон накинул на плечо свою винтовку и, сопровождаемый любопытными взглядами солдат, шагнул в горячий, вонючий воздух; за ним последовал Бен; одновременно, ничего не выражая этим, они подмигнули друг другу.

— Это ваши вещи, полковник? — спросил встретивший их тощий капрал с шапкой рыжих волос и очень большим ртом. — Вот эти два казарменных вещевых мешка, и это все?

— Ты угадал.

— Вас понял, вас понял. — Капрал забросил вещи Дэмона в заднюю часть кузова изрядно потрепанного бронетранспортера, за ними последовали два таких же вещевых мешка Бена.

— А знаете, полковник, путешествуя налегке, вы имеете больше шансов уберечь свою задницу в случае, если земля под вами зашатается. Черт возьми, не побоюсь сказать вам, видали мы всяких здесь; прибывают, набрав с собой столько барахла, что шесть здоровых парией с мальчиком впридачу не поднимут. Тут тебе и контейнеры, и чемоданы, и нумерованные ящики, и сундуки. Один тип приволок целую библиотеку и холодильник. Да-да! — Капрал рассмеялся и одним прыжком вскочил на место водителя. — Не знаю только, — весело продолжал он, — каким местом он думал и куда собирался вставлять вилку.

— Может быть, в собственную задницу, — пошутил Бен. Капрал прыснул со смеху, его рот растянулся до ушей.

— Вот это хохма! Да, но он недолго пробыл здесь. Я не называю имен, но он выскочил отсюда как ошпаренный; уж очень ему было жаль самого себя. Не знаю, куда потом он дел этот свой холодильник. — Капрал повернулся к группе столпившихся у самолета людей. — Есть кто-нибудь еще в семьдесят седьмой? — спросил он.

— Да, я.

Это был Стокпоул, хирург, проворный и вспыльчивый человек с болезненным, желтоватым лицом. Его вещи состояли из двух солдатских сундучков, вещевого мешка и медицинского ящика с окантованными металлом углами. Капрал, оставаясь за рулем, проследил за погрузкой, произведенной двумя солдатами из аэродромной команды. Стокпоул уселся рядом с Беном, а Дэмон устроился рядом с водителем, с любопытством поглядывавшим на его винтовку.

— Собираетесь поохотиться, полковник? Дэмон невозмутимо посмотрел на него.

— Нет. Рассчитываю, что удастся обменять ее на какие-нибудь сувениры.

Капрал снова прыснул со смеху и хлопнул себя по колену.

— Черт возьми! Вот это здорово! Надо запомнить. — Мотая головой, он продолжал: — Если и существует что-нибудь такое, что может привести меня в отличное расположение духа, так это офицер с чувством юмора.