Энтон Майрер - Однажды орел…

— Что вы намеревались сделать, Бен? — спросила она. — Дать ему пинка в самое чувствительное место, чтобы он донес на вас? Вы этого хотели? Когда же вы наконец повзрослеете? Неужели вы думаете, что его выгонят со службы, а вам дадут за это генерала? Неужели вы такой идиот? Они запрячут вас в какой-нибудь барак на острове Себу и продержат там до тех пор, пока у вас не сгниют и не отвалятся ноги… — Томми сошла с веранды и приблизилась к тихо плачущей Мардж. — Пойдемте, дорогая, — ласково сказала она, обняв ее рукой, — пойдемте домой, я дам вам снотворное, и вы уснете. Пойдемте, а эти раненые герои пусть идут куда им угодно, чтобы отомстить за свою дурацкую поруганную честь…

Одна за другой женщины медленно вошли в половину Крайслеров. Мардж села у столика на кухне, Томми дала ей носовой платок и поставила на горячую плитку кофейник. Растерявшиеся мужчины в смущении остановились около двери.

— Вы должны только радоваться, что кто-то пристает к вашей жене! — гневно упрекнула Томми Бена, который, виновато смотря на нее, неуклюже стирал со своей шеи грязь и пот. — Ради бога, подойдите к ней и скажите что-нибудь, — продолжала она повелительно. — Неужели вы не понимаете, каково ей сейчас?

На лице Бена появились раскаяние и испуг. Он подошел к Мардж и, опустившись на колени, обнял ее рукой.

— Извини меня, милая, — тихо сказал он. — Я слишком поспешил со своими выводами.

— Ничего, ничего, — ответила Мардж, рассеянно поглаживая его коротко подстриженные волосы. Ее маленький нос пуговкой покраснел, глаза опухли от слез. — Это пустяки.

— Извини меня.

— Дорогой, я просто пыталась… хотела просто не придавать этому никакого значения. Он такой жалкий, обманутый человек…

— он отвратительный подлец.

— Нет, он несчастный, жалкий. Я не могу презирать его, даже после того, что произошло… — Неожиданно она перевела взгляд на Томми. — Только что же нам теперь делать, как быть?

— Что делать? — повторила Томми. Она повернулась от плиты, держа в руке жестяное ситечко для кофе. — Да просто-на-просто оставаться такой, какая вы есть и какой всегда были, вот и все. А потом дайте ему понять, что если он попытается когда-нибудь позволить себе что-либо подобное, то вы снимете с ноги тапочку и хлопнете ею по его противному, дряблому, посиневшему носу…

— О нет, я не могу этого сделать, — озабоченно заметила Мардж.

— Почему же, черт возьми?

— Томми, — вмешался Сэм, — он был пьян, и ни о чем завтра даже не вспомнит.

— Он же поехал домой. Разве нет?

— Это рефлекторное действие. Он ничего не вспомнит. — Сэм подошел к столу. — Видите ли, Мардж, он влюблен в вас до безумия и поэтому не отдает себе отчета в своих поступках. Этим все и объясняется. Это было мгновенное умопомрачение, но оно прошло, и делу конец. Что важно здесь, так это…

Сэм замолчал: что-то из сказанного им снова расстроило Мардж, но он не понял, что именно.

— Нет, нет, — пробормотала она сквозь слезы.

— Но это же правда, Мардж. Согласитесь с этим, и давайте оставим это в стороне и начнем с…

— Нет, — перебила она его, горько всхлипывая. — Я знаю, что вовсе не привлекательна. Всех их интересует во мне лишь одно… — Они втроем начали одновременно возражать Мардж, но она оставалась безутешной. — Нет, нет, так ведь всегда было. Еще тогда, когда я училась в школе… Зачем обманывать себя, я же хорошо понимаю это.

— Это неправда, Мардж, вы не должны думать о себе так, — настаивал Сэм, удивляясь своей горячности. — Многие мужчины находят вас весьма привлекательной, и не без оснований. Вы умная, образованная женщина и… очень веселая… — Чувствуя на себе растерянный, потерявший всякую надежду взгляд Мардж, Сэм продолжал успокаивать ее. Он посмотрел на окончательно смутившегося Бена. Почему, черт возьми, именно ему всегда приходится всех успокаивать? Просто потому, очевидно, что он слишком тесно связал себя со всем и всеми в армии. Сэм говорил, находя все более убедительные и ободряющие слова, и, к его удивлению, они подействовали. Страх прошел, и Мардж перестала плакать и сокрушаться; она успокоилась и растерянно потягивала приготовленный Томми кофе. А через некоторое время заметила слабым голосом:

— Сэм, вы так хорошо ко всем нам относитесь. Что бы мы делали без вас?!

Через некоторое время Томми дала Мардж снотворное и уложила ее в постель, а Сэм тем временем поговорил с Беном, успокоил его и убедил в том, что всему происшедшему не стоит придавать столь важного значения. Затем Томми и Сэм отправились на свою половину и, взглянув на спящих детей, решили, что наконец и они могут отдохнуть.