Тулепберген Каипбергенов - Каракалпак - Намэ

Мой дедушка говорил: «По моему-то разумению, корень всех ссор, драк и вражды всякой в ненасытности людской…»

Моя мать добавляла: «Ненасытен не сам человек, а глаза его».

Человек самого себя считает самым сильным и умным существом среди других живых существ. Если так, то хочется спросить: «Почему же он такой слабый?»

Порой его можно обрадовать, угостив сигаретой. И иной раз на всю жизнь оскорбишь, отказав ему в просьбе закурить.

В радости для него и день короче часа, а час — что секунда. В горе и миг покажется часом, а день тянется как месяц. И все это так на самом деле, каждый по себе это знает. Л раз так, то диву даешься, как же человечество до нынешнего дня пользовалось часами и календарями, как оно не путалось, отсчитывая годы, месяцы, дни, часы, минуты и секунды?

Из поучений моего дедушки:

«Если жизнь не сложилась, значит, сам виноват. Чего на жизнь пенять? Пеняй на самого себя, в таком случае хоть ума наберешься».

«В жизни всегда сильные одолевают слабых. Главное — понять, ты-то с кем? Самое же лучшее — понять, что ты сильный, но на стороне слабых».

«Чем больше в жизни забот и сложностей, тем она, жизнь, интересней. А так ведь не велика разница между спокойным и покойным».

Сколько злодеев знакомо истории, сколько кровопролитий ей ведомо? Если внимательно вчитываться в страницы истории, погрустнеет даже прирожденный весельчак. А сколько в ней было моментов, когда люди довольствовались уже тем лишь, что остались живы? А может, и впрямь жизнь — это просто существование?

«Пока у тебя в теле держится душа — до тех пор и живой», — говорила моя бабушка.

«Нет, считай, что живешь до тех пор, покуда полезен людям», — оспаривал ее дедушка.

Легенда, рассказанная моимдедушкой. Однажды к египетскому халифу подошел некий караван-баши [31] Note31 Вожатый каравана. и ни с того ни с сего вдруг говорит:

— Великий халиф! А хотите, я тут же покажу вам вашу душу? [32] Note32 Непереводимое выражение, отдаленно схожее по смыслу с русскими выражениями: «испытать смертельный ужас», «увидеть свою смерть».

Халиф рассмеялся. И сам он был не из робких, и стражники рядом стояли.

— Ну что ж, покажи, — согласился он. Караван-баши поднялся, неторопливо подошел к халифу и вдруг рывком-хвать у него из рук маленького сына. Сын-то сидел на коленях у халифа. Хвать, значит, и давай душить.

Халиф вскочил и — за саблю. Хочет снести голову караван-баши. Хочет, да не тут-то было. Боится сына задеть. Тогда взмолился халиф и — на колени:

— Пощади мальчика. Уже предстала душа моя пред моими глазами.

А караван-баши ему на это:

— Отпущу. Но сперва провозгласи меня пророком. И поклянись, что будешь чтить меня как пророка.

Ты — пророк! Клянусь чтить тебя! — тут же выкрикнул халиф.

Звали того караван-баши Мухамедом. А после этого случая стали называть «пророком Мухамедом».

«Для каждого своя жизнь — жизнь пророка», — говорила моя мать.

Коше-бий рассказывал:Однажды, когда я пребывал еще в состоянии детского возраста, довелось мне направиться за дровами в лес, находившийся за аулом. На территории лесного массива, а конкретнее, в зарослях кустарника, обнаружил я мужчину и женщину, которые учинили меж собой драку. По причине своего малолетства я подвергся перепугу страха и, замаскировавшись в зарослях, начал производить наблюдение за ними.

Вдруг в руке у мужчины появилось холодное оружие в виде кинжала. С помощью кинжала он атаковал женщину, и она отступила под натиском его подавляющего превосходства в силе.

— Ну что? — крикнул мужчина, — Душа твоя показалась тебе на глаза? Сей же момент называй меня пророком!..

Но мужчина как только изложил свое требование, так тут же споткнулся ногой о корень и, потеряв равновесие вертикального положения тела, рухнул, приняв горизонтальную позу и лишившись кинжала, поскольку кинжал отлетел на три сажени от траектории падения мужчины.

Воспользовавшись благоприятно сложившейся ситуацией, женщина захватила холодное оружие, утерянное мужчиной, и в свою очередь атаковала повергнутого противника.

— Теперь ты понял, что значит душа на глаза показалась?! — кричала она. — Теперь ты признавай меня святой, честной, чистой и невинной.

— Ты святая! Ты чиста и невинна! — следуя ее указаниям, повторял мужчина. И при этом целовал ее ноги в районе голеностопного сустава.

А женщина присела возле поверженного и начала его ласково утешать путем поглаживания ладонью по голове.