Тулепберген Каипбергенов - Каракалпак - Намэ

Говорили они обо всем по — всякому. Кто всерьез, кто в шутку, кто с иронией, а то и с издевкой, кто спокойно и ласково, а кто и грубо.

В дневнике, чтобы не запутаться, но и не выдать своих собеседников (все же они говорили «не для протокола» и записывать свои высказывания меня не просили), я ставил лишь начальные буквы имени или фамилии, а то и псевдонима.

Дневник тот сохранился. Недавно я его обнаружил среди своих бумаг. Полистал и, признаюсь, теперь уже сам не могу определить, кого именно зашифровал тогда под той или иной буквой.

13 августа 1955 года. Ж… поучал: «Запомни, юноша, сотрудник журнала должен направлять умы писателей, а не просто их рукописи выправлять. Поэтому и ты, Ка-ипбергенов, должен сначала как следует направить свой ум, а потом уже и нашим умам нужное направление давать. Вот так-то…»

С… размышлял: «Видите ли, восточная литература по традиции дидактична, нравоучительна. Герой в ней не деятель, а наставитель, назидатель. А вот в литературе западной напротив — герой деятельный, зато он мало размышляет. Как бы соединить эти две традиции — вот было бы прекрасно…»

16 августа. Ш… говорил: «Если какой-нибудь певец повторит весь репертуар Шаляпина, то такой певец достоин похвалы. А если какой-нибудь писатель своими словами повторит всего Шекспира или Льва Толстого, то такой писатель никому не нужен…»

А… говорил: «Артисты на сцене, когда они исполняют народные песни и танцы, обряжаются в старинные одеяния. Им кажется, что так лучше. А ведь того не понимают, что наряд-то на них байский, простолюдины в таких богатых и расшитых одеждах не ходили.

Когда потомки будут петь наши песни, выйдут на сцену в шевиотовых костюмах, габардиновых плащах и велюровых шляпах? Такой пиджачишко, как на тебе, небось не наденут.

А наши критики все твердят: «Достоверность, достоверность», а того не понимают, что в искусстве правда всегда приукрашена. А я вот это понимаю…))

17 августа 1955 года. И… сплетничал: «Знаю я одного поэта, понимаешь ли. Ты его тоже знаешь, так что не будем называть имен. Он, понимаешь ли, заставляет свою жену читать все книги, а сам ничего не читает.

Она ему потом все пересказывает. Это же новый способ эксплуатации женского труда. Понимаешь?..»

18 августа 1955 года. П… говорил: «Послушай, есть у Омара Хайяма две строчки, которые не дают мне покоя. Часто я их вспоминаю.

Наверное, у великих людей и скромность великая, а? Но по мне, лучше, если всего в меру. Даже когда хорошее свойство — ну вот, например, скромность — слишком уж разрастается, то это тоже плохо. Поэт должен верить, что он явился в этот мир, чтобы его украсить и облагородить. Без такой веры невозможно писать. Я не гений, но я верю, что могу улучшить мир, и хочу это сделать».

19 августа 1955 года. Б… внушал: «Теперь гости бывают разные. Один может есть только за дастарханом, ему непременно ковер расстилай и выставляй пиалушки. Другой — только за столом, сидя на стуле, и пиалушек ему не нужно, а подавай чашки и фужеры. Один ест руками с общего блюда, а другому вилка с ложкой надобны и отдельная тарелка. Где ж на всех напастись? Тут столько денег уходит, что ой-ей-ей.

Мы и в литературе так же: хотим угостить читателя, да все не знаем, как его усадить…»

X… объяснял: «Правильно оценивать труд писателя — это тоже искусство, для этого мудрость нужна.

Как сегодня платят? По листажу. Кто больше написал, тот и получает больше. Верно это? Нет, не верно. Плохая норма не должна цениться выше хорошего стихотворения.

Труд писателя надо оценивать не построчно, а повременно. То произведение дороже, над которым автор дольше работал.

Я вот, к примеру, все время работаю: и когда хожу или еду куда-нибудь, и когда ем, и даже во сне. Могу сказать, что вот это свое стихотворение писал всю жизнь и еще полчаса.

Правильно я говорю? Правильно! Вот и ты, Каипбергенов, не забудь передать мои правильные мысли своему редактору, когда он станет выписывать мне гонорар…»

24 августа 1955 года. К… жаловался: «Что-то в последнее время очень меня беспокоит судьба молодых. Стоит им опубликоваться, да если еще и похвалят, то тут же начинают выпивать. Ты ему говоришь: «Не пей», а он тебе в ответ: «Поэт должен быть бунтарем», ты ему говоришь: «Пиши старательнее, тщательнее отделывай свои стихи», а он тебе на это: «Нас, настоящих талантов, всегда недооценивают современники». Но разве потомкам будут нравиться неряшливые стихи, написанные впопыхах?..»