Егор Радов - Борьба с членсом

— Где это?! — возмущенно спросил Армен.

— Есть, — повторил Коля, отходя от плиты.

— О чем вы спорите, нельзя о таких вещах спорить, — твердо проговорил Арсен, ставя на плиту миску с зеленой жидкостью. — Что-то цвет мне не очень нравится, хотя пока это ничего не означает… Смолы… Перелить, что ли, или прикипят…

— В христианстве на кострах сжигали! — сказал Коля, подмигнув Инессе Шкляр.

— Это в католичестве!.. — возмущенно возразил Армен. — А католичество — это… вообще не то. А у нас, в православии, никогда ничего такого не было, вот!

— А Аввакум? — ехидно спросил Коля, доставая из кармана смятую пачку сигарет без фильтра и кладя вторяки на стол.

— Какой Аввакум? — обескураженно произнес Армен.

— Протопоп. Его же сожгли!

— Не знаю… Нет, какой там, это вообще не доказано, он просто умер, я знаю Аввакума…

— Кончайте вы говорить на такие темы, — строго сказал Арсен, внимательно следящий за выкипающим из миски растворителем.

— Как ты думаешь, хватит хоть раскумариться? — спросил Армен.

— Должно, — сказал Арсен.

— Не было ничего такого, не было! — воскликнул Армен, рассерженно посмотрев на Колю. — Надо, надо креститься, и тебе тоже надо… Или ты чего-то имеешь против Христа?

— Нет, упаси Боже, — улыбнулся Коля, закуривая.

— А вы?

— Нет, что вы! — нежно сказала Шкляр.

— Ну и все! — торжественно заявил Армен. — Вот завтра же идите и креститесь.

— Хорошо, — согласилась Инесса.

— Блядь, цвет какой!.. — почти выкрикнул суетящийся у плиты Арсен.

— Ну, чего там? — вскочил Армен и подошел к Арсену.

— Смол до… фига, — сказал Арсен, слегка посмотрев на Шкляр.

— Да брось ты, — махнул рукой Армен, — водой все отобьется…

— Ну, давай, — согласился Арсен и отставил миску.

Армен взял с диванчика небольшую черную кожаную сумочку, расстегнул ее и достал кусок белоснежной ваты и десятикубовый шприц без иглы. Затем он подошел к плите, снял крышку с чайника, стоящего на кухонном столике, засунул внутрь него шприц и набрал кипяченой воды. Он озабоченно посмотрел на почерневшую, чуть влажную корку на дне миски и нажал на поршень шприца. Вода резкой струйкой омыла миску, растворяя ее содержимое.

Армен вновь поставил миску на плиту и капнул в изумрудно-мутную жидкость немного хлористого кальция.

— Сейчас отобьется, — удовлетворенно сказал Армен, садясь обратно на диванчик.

— Надо бы сорок девятый… — буркнул Арсен, схватив миску тряпкой за край и напряженно ожидая закипания. — Плоскогубцев нет?

— Нет, — сказал Коля.

— Фиг с ним… — деловито прошептал Арсен.

— Надо хорошо жить, любить, — наставительно проговорил Армен, покачав перед собой длинным указательным пальцем. — Вот я как-то читал книжку… не помню автора… называется… не помню… в общем, там девушка со стариком… но такая любовь! Настоящая! Как он о ней пишет! Как-то… лита… лина…

— "Лолита"? — насмешливо спросил Коля, теребя свою выпуклую родинку за ухом.

— Да! Да! Там по-настоящему, по-русски, по-христиански, любовь, он так пишет…

— Ей же тринадцать лет! — с издевкой сказал Коля.

— Ну и что? Какая разница? Важно чувство, красота. "Красота весь мир спасет" — так ведь, кажется, говорится, не помню, кто сказал… А уксус есть? Плохо отбивается…

— Ты себе колол уже эту солому? — спросил Арсен.

— Нет, но мне Аркадий рассказывал… Через этого человека мне в тюрьму шла… Неплохое было сено…

— Дай уксус, Коля, — попросил Арсен.

Коля встал, открыл створку шкафа и достал бутылочку с уксусом. Арсен открыл ее и ливанул уксусу в миску. Потом, через некоторое время, он отставил миску, оторвал кусочек ваты, скомкал его, бросил в грязно-буро-зеленую жидкость, приставил к вате шприц и стал вбирать эту жидкость внутрь шприца, фильтруя от маслянистого ее выпавшего осадка. Коля тут же подставил ему новую чистую миску, меньшего размера.

— "Лолиту" я не читала, — вдруг произнесла Инесса Шкляр, сидящая на диванчике, — но креститься не хочу. Как-нибудь, потом.

— Потом может быть уже поздно! — воскликнул Армен.

— Сейчас будем на корку сажать, — удовлетворенно проговорил Арсен, вливая светло-коричневую жидкость из шприца в чистую миску. — Цвет, вроде, хороший.

— Я тебе говорил, что все отобьется! — сказал Армен. — А креститься лучше сразу. А то, не дай Бог, чего случится, а ты — не крещен. И все.

— Кто знает, — улыбнулась Шкляр.

— Как, кто знает?… Я знаю, в Библии написано… Есть такая картина… не помню кого… Там это… Мадонна…