Любовь Гайдученко - Философия пожизненного узника. Исповедь, произнесённая на кладбище Духа

Тут немая пауза, прямо как в «Ревизоре». И никогда не забуду лица этой девушки. У неё был на лице написан прямо-таки священный ужас. Она так растерялась…

Я всё-таки быстренько заплатила, вышла, и мы с Лялькой пошли на посадку. У меня была истерика, меня душил смех. И я сказала Ляльке: «Эх, ты! Я бы с тобой в разведку не пошла!»

Сегодня Мура была на грани гибели. Дело в том, что она боится ходить гулять на улицу и, так как мы живем на первом этаже, она, когда выходит сделать свои делишки, сразу шмыгает в подвал, там есть дырка. Я не могу отучить её от этой плохой привычки и заставить ходить на улицу. Вот и вчера утром она поступила как всегда, и это чуть не стоило ей жизни.

Я весь день ходила по своим делам, потом весь вечер выходила и кричала: «Мура! Мура! Иди домой». Ночью тоже просыпалась и выходила – в ответ тишина. И утром – то же самое. Я вспомнила, как однажды она пропала на три дня – видимо, попала в какую-то переделку. Но все-таки в итоге пришла. А когда я жила на юге у мерзавки Людки Людэ, там Муру били злобные людкины кошки, все в свою кретинку хозяйку. И она пропала уже не на три дня, а месяца на два. А наши с Людкой отношения дошли до того, что мне надо было немедленно искать новое жильё. Но приходилось терпеть все Людкины выходки, потому что я всё время ждала Мурку и не верила, что она погибла. И наконец она пришла как ни в чём не бывало.

А сейчас прошло уже больше суток. И вдруг меня осенило. Я пошла и заглянула в закуток, где находится эта дыра в подвал. Конечно! Сверху лежала тяжелая доска! Я её отодвинула, и Мурка выскочила.

Вот глупые эти кошки! Нет чтобы помяукать благим матом, как сделала я, когда заблудилась в лесу: я орала о помощи, пока не охрипла, хотя точно знала, что вокруг никого нет. И меня спасли – буквально чудом, случайно в ту сторону по грибы пошла единственная во всей деревне дачница.

Я могла потерять Мурку уже много раз, но судьба всегда мне её возвращала. Наверное, потому, что я живу на свете из-за Мурки, она как та соломинка держит меня на поверхности, хотя я давно должна была уйти на тот свет. Но, поскольку я человек с гипертрофированным чувством долга, я понимаю, что без моей заботы это милое хвостатое создание погибнет… Ведь взять хотя бы даже этот последний случай – никому бы и в голову не пришло, что в подвале погибает кошка.

До конца моей жизни мне никогда не забыть этой страшной картины. Я попала в больницу, упав на улице, меня привезли на Измайловский проспект (дело было ещё в Ленинграде) в больницу, которая больше не существует (её снесли) – имени 25 Октября, это рядом с церковью с голубым куполом, где венчался такого же цвета Пётр Ильич Чайковский.

Операция, хоть и сложная и внезапная, прошла успешно, я была на ногах буквально через 4 дня (а может, это я такая живучая по жизни – прошлой зимой тоже чуть не загнулась, а вот посмотрите – сижу, нормальненькая, здоровенькая, тюкаю… А вообще-то зарекаться не надо, опасно. Короче – тьфу-тьфу-тьфу от сглаза). И вот от скуки меня понесло бродить по этажам (больница была невероятно огромная, наверное, несколько квадратных километров, как какой-нибудь американский супермаркет, только, в отличие от радостного сверкания в нём всякой там мишуры и безделушек, дорогих сердцу американского тупого обывателя, больница эта была мрачной и угнетающе действовала на психику. От её стен и коридоров веяло болью, кровью и смертью…)

Дело было поздно вечером. Почему-то меня никто не останавливал – видимо, большинство персонала разошлось по домам, а дежурным было не до меня.

Я забрела куда-то очень далеко от своей палаты (к слову сказать, это было нечто – в ней находилось человек сто или больше, привозили с улицы проституток и кого попало, санитарки что-то делали только за деньги, поэтому вонь и грязь стояли неимоверные. До революции это была «больница для бедных» – такой она и осталась даже при социализме. Ведь тогда уже всё это было – то, что махровым цветом цветёт сейчас: есть деньги – ты получаешь отличные услуги, нет – подыхаешь под забором). Вошла в какой-то огромный коридор – и обомлела: передо мной открылась страшная картина, я сначала подумала, а уж не попала ли я в морг? Даже не на кроватях, а на каких-то досках лежало множество стариков в очень неподвижных, каких-то безжизненных позах. Напоминало сцену в аду – для меня, 25-и летней наивной полной жизненных сил и мечтаний о «светлом будущем» молодой, здоровой (несмотря на операцию, но это произошло «из-за несчастной любви», из-за того, что меня бросил и предал любимый человек беременную, я так страдала и сходила с ума, что у меня образовалась опухоль, которая перекрутилась во внутренностях, и её, слава Богу, успели удалить, а то бы я умерла. А ребёнка по моей настоятельной просьбе оставили… Так что это был просто такой временный тяжёлый момент в моей жизни. А я всегда была оптимисткой, тем более в таком возрасте всё кажется преодолимым, даже самые тяжёлые ситуации).