Юля Пилипенко - Рыжик

Шикарный концерт-холл, люстра Swarovski, которая весит восемь тонн… мраморные ступени… позолоченные перила… посуда от Mikassa, которая приобретала причудливые формы от прикосновения пальцев… столовые приборы из серебра… ресторан haute cuisine… шеф-повар, который учился в «Plaza Athenee» у легендарного ресторатора Алана Дюкасса и знал, почему белый шоколад идеально сочетается с черной икрой… и Человек, который был способен рискнуть всем ради своей красивой мечты и нарисовать картинку из своего воображения в реальной жизни… Он объездил весь мир, посетил лучшие мишленовские рестораны и легендарные заведения, провел немало времени в парижской «Grand Opera», скупил сотни лучших книг… Он хотел подарить людям кусочек Европы и сделал это. «Оперу» мог сотворить лишь один Человек в этом городе – одержимый идеей и обладающий безупречным вкусом. Андрей.

Андрей выкупил в самом центре города полуразрушенное здание старого театра, в котором когда-то располагалось «Екатеринославское Коммерческое Собрание». Историческое место… памятник архитектуры. Было бы намного дешевле все снести и построить с нуля. Но не для Андрея. Он вкладывал миллионы, но добивался своего: здание укрепляли, реставрировали, но не прикасались к истории. Еще задолго до открытия об «Опере» начали распространяться всевозможные слухи: «Что он делает?», «Для кого?», «Он вложил туда уже больше двадцати миллионов», «Это в жизни не окупится»… Люди привыкли смотреть на все с точки зрения бизнеса, и это было понятно. Большинство людей больше не мечтает, а если и мечтает, то смотрит на свою мечту с точки зрения ее окупаемости. Всегда проще злорадствовать, чем радоваться. Учитывая специфику и менталитет города Днепропетровска, большинство жителей либо завидуют друг другу, либо тихо ненавидят, что не мешает им искренне обниматься при встрече.

И вот он… долгожданный день открытия: двадцать девятое февраля 2008 года… именно двадцать девятое. Десятки дорогих блестящих автомобилей, красная ковровая дорожка, красивые женщины, которым наконец-то представилась возможность показать городу Днепропетровску свои дорогие вечерние платья и украшения, мужчины в смокингах и костюмах от Brioni, яркие вспышки фотоаппаратов – все это с трудом напоминало мой город. Андрей, такой счастливый и взволнованный, – он заходил в «Opera» очень медленно, потому что помогал своей неподражаемой спутнице… Великой Монтсеррат Кабалье [16].Если кто-то и дарил этому городу шоу и праздники, так это был Андрей. Кто, кроме него, мог уговорить далеко немолодую Монтсеррат Кабалье, у которой были проблемы со здоровьем, прилететь в Днепропетровск и спеть? Да никто. Никто бы просто не стал «заморачиваться», даже при наличии достаточных средств и возможностей. Он пригласил Эрика Серра [17], Андрея Кондакова [18]… он точно знал, что делает и чего хочет. И, если честно… если в современной истории этого города и есть знаковые события, то это точно не выборы нового мэра.

Знаете, что меня больше всего поразило на открытии? Я бы сказала, это меня убило. Мы сидели в ложе на втором ярусе концерт-холла. По коже все время бежали мурашки. Я еще не знала Андрея, но была ему благодарна за шедевр, который он сотворил своими руками. В соседней ложе гуляли представители налоговой администрации и их молодые подруги, выкрашенные в стандартный цвет. Налоговики привлекали внимание, потому что громко обсуждали накопившиеся за день проблемы под запатентованное хихиканье веселых блондинок. «Налоги» – дело неблагодарное… или не благородное… Весь зал замер. На сцену должна была выйти Монтсеррат Кабалье. Поднялся занавес… весь зал встал… даже маленькие детки, которые пришли на открытие «Opera» с родителями… И в этот потрясающий момент у одного из налоговиков созрел тост… он предложил выпить за своих спутниц. Монтсеррат запела… и в соседней ложе послышалось чоканье бокалов и писклявый голос блондинки: «За тебя, Кися». Клянусь, в тот момент мне хотелось, чтобы эта «кися» выпала из ложи… просто упала своей «светлой» головой вниз… и будь что будет.

Это было двадцать девятое февраля 2008 года… Восьмого марта Глеб устроит мне скандал в машине и обвинит меня в том, что «я ни черта не делаю, а только и думаю о том, что он мне изменил». Я расстроюсь… потому что теперь на самом деле начну думать о его измене… и пожалуюсь одному близкому человеку. На следующий день на дисплее моего мобильного телефона в ряд выстроятся одинаковые цифры, символизирующие удачу… Я с замиранием сердца возьму трубку, и приятный мужской голос скажет мне: