Розамунда Пилчер - В канун Рождества

Все еще в полусне, Люси встала, закуталась в верблюжий халат.

— Холодно, — сказала она.

— Это ветер. И опять идет снег.

Они спустились по лестнице. В доме стояла тишина. Гостиная была полна света, который лился снаружи.

— Посмотри! — Элфрида перешла комнату и устроилась на кушетке под окном. — Какое изумительное зрелище! Я просто не могла не показать тебе. Боялась, что снег прекратится и ты этого не увидишь. Но все так, как было, когда я проснулась.

Люси села возле нее и теперь уже не отводила от окна глаз. Немного погодя она сказала:

— Как в стеклянных шариках, у меня были такие. Внутри у них была вода и маленькая церковь, а если потрясешь, то начинал падать снег.

— И я тоже вспомнила такие шарики. Но эти хлопья золотые, потому что светят фонари. Они как золотые лепестки.

— Такие картинки рисуют на рождественских открытках, — сказала Люси, — только кажется, что на самом деле так никогда не бывает.

— А какие чистые улицы! Ни одного следа, ни человеческого, ни от машины. Как будто в мире существуем только мы с тобой и никого больше. — Элфрида помолчала, о чем-то задумалась. — Боюсь, на дорогах будет плохо: метель, сугробы. Хорошо, что нам не нужно никуда ехать. — Люси поежилась. — Пей-ка чай, Люси.

Люси обхватила кружку ладонями, наслаждаясь ее теплом, и с удовольствием начала пить. Обе молча смотрели в окно. Потом появилась одинокая машина, объехала церковь и устремилась по направлению к шоссе. Она ехала медленно и осторожно, оставляя за собой след из пары темных полос. Когда она скрылась, Люси спросила:

— А который теперь час во Флориде?

Элфрида опешила. Люси никогда не говорила ни о Флориде, ни о матери, ни о ее новом друге.

— Не знаю, — спокойно ответила она. — Кажется, разница в пять часов. Значит, три часа ночи. Наверное, там тепло и влажно. Довольно трудно представить. Я никогда не была во Флориде. И вообще в Америке. — Элфрида ждала, что Люси продолжит разговор, но девочка ничего больше не сказала. — Тебе хотелось бы там побывать? — мягко спросила Элфрида. — Синее небо, пальмы, бассейны…

— Нет. Я бы все это возненавидела. Потому я туда и не поехала.

— Но твоей маме это было бы приятно. А у тебя получились бы замечательные каникулы.

— Мне не нравится Рэндал Фишер.

— Почему же?

— Он такой скользкий. Противный.

— А может, на самом деле он милый и безобидный.

— Вот мама так и считает.

— Тем лучше для нее.

— Мне в тысячу раз приятнее быть здесь, чем во Флориде. Здесь настоящее Рождество. Правда, оно будет настоящим ?

— Я надеюсь, Люси. Но не уверена. Подождем — увидим.

— Оскар!

Оскар, расположившийся возле камина, поднял глаза от газеты.

— Да, дорогая…

— Оставляю тебя в одиночестве.

— Навсегда?

— Нет, примерно на полчаса. Я позвонила Табите Кеннеди и еду к ней, чтобы взять напрокат бокалы для нашей вечеринки. У нее несколько запасных наборов для рождественских визитов прихожан, и она сказала, что мы можем на них рассчитывать.

— Как мило с ее стороны.

— Придется взять машину. Буду ехать со скоростью пять миль в час и очень осторожно.

— Хочешь, я поеду с тобой?

— Если ты сам этого хочешь.

— Я предпочел бы остаться тут, но готов тебе помочь.

— Может, лучше, когда я вернусь, поможешь мне выгрузить коробки из багажника и внести в дом?

— Конечно, позови меня. Между прочим, почему так тихо? Где все?

— Сэм с Кэрри поехали в Бакли. А Люси закрылась в мансарде, завертывает рождественские подарки. Если хочешь, можешь немного погулять и взять с собой Горацио. Снег перестал.

Оскар не выказал особого восторга по поводу этого предложения.

— Может быть, — неопределенно сказал он.

Элфрида улыбнулась, потом наклонилась поцеловать его.

— Будь осторожен, — сказала она, но Оскар уже углубился в газету.

На улице дул холодный злой ветер. Закутавшись — в сапогах, в пальто-накидке и шерстяной шапке, — Элфрида вышла из теплого дома и поежилась. По небу неслись облака, в морозном воздухе кружили чайки. Машина Оскара была укутана снежным покрывалом. Элфрида рукой в перчатке смахнула слой снега с ветрового стекла, но под ним был лед, поэтому она села, запустила двигатель и включила обогреватель. Вскоре по стеклу потекли струйки воды, заработали дворники и образовались два сектора чистого пространства. Она осторожно двинулась вперед, медленно проехала по улице, потом свернула на дорогу, ведущую по холму к дому священника. Проезжую часть уже посыпали песком, и Элфрида без всяких происшествий благополучно достигла цели.