Джонатан Летем - Бастион одиночества

Вендльмашина с хмурым видом сидела у балконной двери, держа в руке раскрытый на странице «Недвижимость» воскресный «Таймс». На столе стояла кока-кола, лежали другие газеты и целый ворох убийственно-ярких комиксов.

— Сегодня утром у Изабеллы стащили газету, — начал Крофт. Казалось, этот парень считает своим долгом поведать пришедшим абсолютно обо всем, причем обязательно с иронией, — хоть даже о том, что он молод, а Изабелла стара, и что все они в данный момент находятся в Бруклине.

— Уже не в первый раз, — добавила Изабелла.

— И я был вынужден тащиться на Флэтбуш-авеню, на Атлантик, чтобы купить другую, — продолжал Крофт. — Среди потока машин, на островке безопасности я разыскал киоск и купил там классные комиксы, — никогда не знаешь, где на них наткнешься. «Фантастическая четверка», «Доктор Дум», «Доктор Стрэндж», ну, сами знаете.

Дилан не понимал, к кому именно обращается Крофт, пока Рейчел не взяла один из комиксов и не принялась рассматривать обложку.

— Джек Керби — гений, — сказала она.

— О да! Вы тоже увлекаетесь комиксами? Как вам «Серебряный Серфер»?

— Работами Питера Макса никого не удивишь, а вот Джек Керби — да, он психоделический художник.

Еще одно любимое словечко Рейчел.

— Полностью с вами согласен, — поддакнул Крофт. — А что вам нравится больше? «Серебряный Серфер»? «Тор»? И что вы думаете по поводу работ Керби, изданных «Ди Си»? А про Каманди слышали? «Последний мальчик на Земле»?

Дилан прошелся взглядом по обложкам комиксов. Человек из камня, из огня, из резины, из металла, коричневый пес в маске — здоровенный, как гиппопотам. Картинки в пятнах света и тени расплывались перед глазами, как уходящие вдаль фигуры на последних кадрах Авраама.

— Черный Гром, — произнесла Изабелла, тыча пальцем в одного из персонажей комикса. — Нелюди. Он главарь Нелюдей.

Рейчел, судя по ее лицу, пришла в замешательство, — наверное, как и Дилан, удивилась тому, что участвует в подобном разговоре. Ее страстное намерение высказать все, что она думает насчет Изабеллы, искусно нейтрализовал Крофт, подсунувший им свои комиксы.

— Очень сильный и спокойный парень, — сказал Крофт, улыбаясь.

— А ты безответственный, — утомленно и с нежностью произнесла Изабелла.

— Моя дорогая тетя Петуния, — проворчал в ответ Крофт.

— Да, да, безответственный, — повторила Изабелла. — Такой же, как этот мальчишка. Он явился сюда с матерью, чтобы сообщить, что больше не желает мне помогать. Я сразу это поняла, Крофт, когда увидела, что его нисколько не интересуют твои комиксы. Он смотрит сейчас на меня, да, Крофт? — Она дернула рукой, и газета сложилась пополам. Горящий взгляд Изабеллы устремился на Дилана. — Считаешь меня злой, Дилан? Или занудной?

Я нахожу тебя психоделической, с удовольствием ответил бы Дилан.

— По-моему, это почти одно и то же, тетя Изабелла, — сказал Крофт. — Особенно для мальчишки.

— Вы ведь поняли, что Дилан больше не хочет на вас работать, — подключилась к разговору Рейчел, вспомнив, зачем сюда пришла. — Он пытался объяснить вам. — Она привстала на стуле, достала из переднего кармана сигареты и предложила Крофту угоститься. Тот покачал головой.

— Да, я чувствовала, что все к тому идет, — ответила Изабелла. — Но подумала, смогу задержать его хоть на несколько недель.

— Парень взрослеет, — сказал Крофт. — Поэтому и пытается убежать подальше от навевающих скуку пожилых дам. Я сам был таким.

— Помолчи, Крофт.

Так и закончился этот разговор, а вместе с ним и работа Дилана у Вендльмашины. Крофт отправился на кухню, вернулся с несколькими стаканами, и они с Диланом и Рейчел принялись выдавливать в колу сок лимона и рассматривать комиксы. А Изабелла дочерна измазала пальцы, листая «Тайме». Человек-факел был младшим братом женщины-невидимки, жены Мистера Фантастика, а Существо звали Бен Гримм — оно любило слепую девушку, скульпторшу, которая искренне восхищалась им, огромным и ужасным. Серебряный Серфер был шпионом Галактуса, а Галактус пожирал планеты. Серебряный Серфер тайно помогал фантастической четверке охранять Землю, а Черный Гром не мог и рта раскрыть, потому что если бы произнес хоть один-единственный звук, то уничтожил бы весь мир. Крофт и Рейчел рассказывали все это Дилану, читая надписи в контурах возле красочных фигурок. А Вендльмашина беззвучно шевелила губами и, в конце концов, задремала прямо на стуле. Воскресный день конца октября плавно перетек в вечер. Авраам все сидел в своей студии, нанося на целлулоид краску, обнаженные тела на стенах гостиной не сияли, потому что уже не было света, ящички на окне, выходившем на задний двор, и пожарная лестница чернели на фоне закатного неба с красной полоской на горизонте. Сгустились сумерки, и дети на улице уже не видели, куда летит сполдин, и не могли уворачиваться от него. Наступило время ужина. В какое-то мгновение Дилан уснул на своем стуле, и около минуты они с Изабеллой смотрели один и тот же сон. Но, проснувшись, оба тут же позабыли его.