Даниэль Кельман - Магия Берхольма

– Моя жена, как вы, может быть, догадались, – сказал ван Роде. – Если бы не она, я бы уже давно бросил работу. Но она полагает, что нужно зарабатывать на жизнь. Когда вы наконец сядете?

Я осторожно опустился на диван; он был невероятно мягкий, и где-то подо мной угрожающе застонала пружина. Но не лопнула, выдержала. Ван Роде сел напротив.

– Будь моя воля, я бы только сидел дома и смотрел телевизор. Футбол и лыжные гонки, что может быть лучше! Ради Бога, перестаньте просить извинения! Мы ведь оба знаем, что вы ни в чем не раскаиваетесь. Оказаться в этой комнате – большая честь, поверьте мне.

Госпожа ван Роде вышла, вернулась с подносом, осторожно поднесла его к столу и поставила между нами две чашки, два блюдца, ложки, маленький молочник и сахарницу.

– Это деловой разговор? – спросила она.

– Нет, – ответил ван Роде, – нет, я бы не сказал. Нет, пожалуй, нет.

– Хорошо. Тогда я могу уйти. – Она сунула пустой поднос под мышку и вышла.

Ван Роде откинулся на спинку кресла, вынул изо рта трубку и пустил к потолку плотное, круглое колечко дыма. Потом он указал на мою чашку:

– Пейте! Он теплый, не горячий, в самый раз.

Я взял чашку и только тут заметил, что кофе в ней нет. Странная шутка! У его табака был резкий неприятный запах – внезапно я ошеломленно поднял глаза: откуда у него во рту взялась трубка, неужели я не обратил внимания, как он… И в это мгновение я боковым зрением различил в своей чашке что-то черное, блестящее: кофе! Я вздрогнул и быстро отставил ее, как предмет, до которого лучше не дотрагиваться.

– Если нужно молоко или сахар, пожалуйста! Итак, господин Берхольм, чем же я могу быть вам полезен?

Я не сразу понял, что он меня о чем-то спрашивает.

– Вы можете, – сказал я, не сводя глаз с чашки, – меня кое-чему научить. Думаю, вы единственный, кто на это способен.

– Возможно, вы правы. В принципе. Но что заставляет вас предположить, что я даю уроки? Вы можете хорошо заплатить?

– Я вообще не могу заплатить. Прежде я мог бы себе это позволить, сейчас нет.

Он невозмутимо разглядывал меня сквозь два облачка дыма, которые он выпустил изо рта и которые рассеялись у него над головой.

– Вот как. Тогда зачем мне все это?

– Не ради меня. Ради магии. – Я посмотрел на него. – И потому что вы знаете, что мне больше не к кому обратиться. Что такое искусство иллюзиониста? Развлечение, концертный номер, исполняемый пошляками во фраках с блестками, уместный на детских утренниках и в телешоу, хобби дилетантов, ремесло бездарных актеров, просто вздор. Но оно может стать чем-то большим.

Последнее облачко поднялось в воздух и поблекло, ван Роде вынул трубку изо рта и заглянул в ее головку. Трубка погасла.

– А мои книги вы читали? – спросил он.

– Конечно. Но там только второстепенное. Этого мало.

– Второстепенное? – переспросил он удивленно, бросил взгляд на меня и снова заглянул в трубку. В пепле появилась крошечная светящаяся точка, потом поднялась струйка дыма. Ван Роде зажал в зубах черенок трубки. – А почему вы пришли именно ко мне? Вы когда-нибудь бывали на моих выступлениях?

– Только однажды. Года три назад.

– Где?

Я сказал.

– Боже мой, – рассмеялся он, – как вы туда попали?

– Я там учился. – Я понял по его виду, о чем он хочет спросить, и опередил его. – Изучал богословие.

– Бого… в самом деле? Это кое-что объясняет. Но вы же не?…

– Нет, только дьякон.

– Значит, вы не довели это до конца. Ваша фирма потеряла в вашем лице перспективного сотрудника. – Он засмеялся, но внезапно посерьезнел. – Нет-нет, я не иронизирую! Помилуйте, я не стал бы этого делать, ни в коем случае. Ни за что.

У меня было неприятное чувство, что он надо мной насмехается.

– Знаете что? – сказал он. – Я согласен. Не потому, что вы меня убедили, просто мне любопытно, что из этого выйдет. А потом, это вложение капитала. Если вы когда-нибудь разбогатеете, неважно как, я пришлю вам счет. Согласны?

– Согласен, – выдавил из себя я и тотчас затаил дыхание, чтобы он не заметил, какое я испытываю облегчение. В последние недели на мне висело, намертво вцепившись, что-то твердое и тяжелое, а сейчас оно разжало когти. Мир снова показался легким.

– Хорошо, вы можете… Нет, постойте!.. Герда!

Через несколько секунд в соседней комнате послышался какой-то шум, шаги, открылась дверь, и в комнату вошла госпожа ван Роде.

– Да?

– Послушай, я свободен по вторникам и средам, после обеда? С часу до трех?

– По вторникам и четвергам. И удобнее было бы с двух до четырех.