Иржи Грошек - Помпеи нон грата

– Тем временем во многих местах из Везувия широко разлился огонь, особенно яркий в ночной темноте. Дядя твердил, стараясь успокоить перепуганных людей, что это селяне впопыхах забыли погасить огонь и в покинутых усадьбах занялся пожар. Затем он отправился на покой и заснул самым настоящим сном…

Это шестнадцатое письмо читали вслух на площади с трех до половины четвертого, после чего, как правило, шло письмо под номером двадцать и наконец – обзорная экскурсия по кабакам. Причем каждый гид вел свою группу в определенное место по личной договоренности с хозяином и девочками, у которых по совместительству служил сутенером. Работа непыльная, знай себе два письма Плиния Младшего и местных девок, что «отдаются за три монеты, как в последний раз!». Одна монета – себе, другая – сутенеру, а третья – на восстановление храма.

– А как вы думаете, – попридержал меня какой-то подозрительный гражданин, когда я готов был покинуть площадь, – Плиний Младший написал эти письма для публикации?

– Никак не думаю, – ответил я. – И бросьте цепляться! Это моя единственная парадная одежда!

– Фу-ты ну-ты! – усмехнулся сей гражданин, а по замашкам вылитый сикофант.

Его грязные пальцы уже отпечатались на моей белоснежной тоге. Почему-то разные прохиндеи считают, что римские граждане так наряжаются каждый день.

– Сейчас получишь в морду! – предупредил я.

– А свою хламидумонаду измять не боишься? – поинтересовался гражданин. – Вон скока складочек! И как все красиво уложены!

По глумливому жаргонному слову «скока» я понял, что передо мной действительно цензор-сикофант, и решил с ним не связываться.

– Что вы от меня хотите? – уточнил я.

– Преступления, – честно заявил сикофант. – Или хотя бы повода, чтобы забрать тебя в участок. Ну в крайнем случае правдивого рассказа – где проживаешь и почему здесь шляешься?

– Вот уже десять лет я снимаю квартиру на улице Изобилия, – сообщил я.

– А покороче?

– Виа дель Аббонданца, дом Юлии Феликс, – ответил я.

– Это рядышком с домом Пансы? – неизвестно чему обрадовался сикофант.

– Как раз наоборот, – возразил я. – Совсем на другой улице.

– А ради чего так вырядился? – допытывался сикофант.

– Ходил в Сенат и Синод с жалобой на сверлильщиц.

– Бесовские девки! – ухмыльнулся сикофант. – Только не по моей части! Кстати, ты не ответил на мой вопрос…

– По поводу Плиния Младшего? – переспросил я.

Однако сикофант не счел нужным даже кивнуть.

– Плиний Младший, – как на уроке истории в первом классе, доложил я, – собрал и опубликовал свои письма в десяти книгах. Особенно интересны два письма, шестнадцатое и двадцатое, где повествуется о гибели Помпей. В отличие от диалогов Платона относительно Атлантиды, которые повествуют неизвестно о чем, письма Плиния Младшего являются неоспоримым свидетельством нашего упадка. Иначе говоря, когда-то и милетцы были молодцы!

– Что-то я недопонял по поводу милетцев… – сказал сикофант.

– Ну, это древняя греческая поговорка, – пояснил я. – Когда Александр Македонский приступом взял город Милет и осматривал достопримечательности, он увидел живописную фреску, на которой много отважных воинов сражалось и побеждало. «Были когда-то и милетцы молодцы!» – заявил местный гид. «А где они были, когда я ворвался в город?» – спросил Александр Македонский.

– Ты для чего мне это рассказываешь? – нахмурился сикофант.

– Для общего развития, – честно признался я. – Потому что являюсь вольноопределяющимся пиитом.

– То-то я и смотрю, – облегченно вздохнул сикофант, – что человек в тоге, а выглядит как будто не все у него дома! Можешь идти… Счастливого последнего дня!

– И вам того же, – ответил я и поспешил убраться куда подальше с форума.

«Надо реже выходить из дома, – подумал я, – чтобы не оставлять его без присмотра! Да вдобавок меньше встретится дураков, а дома только гости, которых можно выгнать в любой момент!»

И вот вам парадокс Минотавра! С давних времен в народе ходит легенда о «чудаковатых и долбанутых», в смысле о творческой интеллигенции, что не от мира сего. Эта притча во языцех весьма популярна среди плебеев, которые видят свой мир прямым как оглобля, а жизнь – с линейным сюжетом. Дайте им хлеба и зрелищ, но берегите руки! Ибо тяпнут да поглумятся. Ведь нет ничего слаще для плебса, чем плюнуть в творческую интеллигенцию. Поскольку, нажравшись мякины, они любят порассуждать о зрелищах на сытый желудок и порыгать на всякое-такое произведение искусства. И – что характерно! – многие, так сказать, произведения искусства этого заслуживают, однако далеко не все авторы – идиоты. И если Минотавр сам построил себе Лабиринт – бойтесь Минотавра!