Дмитрий Вересов - Возвращение в Москву

– Виктор, я, кажется, не…

– Он меня, представь, никогда не спрашивал, когда уводил моих девок. Все мои сучки вешались ему на шею! Все мои прикормленные сучки! Ты не знала?! Ты жила при маме с папой и не знала, и тоже хотела его! Его, провинциального выскочку, к которому все благоволили! Мои приятели очень скоро начинали предпочитать его общество, не мое! Самые злобные институтские профессорши и доцентши завышали оценки! Твоя мать до сих пор вздыхает по бедному-несчастному Юрочке! Что в нем такого, может, скажешь?! Может, скажешь?!!

– Виктор, успокойся…

– Сейчас. Успокоюсь.

Он развернулся и, взъерошенный, страшный, с белыми глазами, отправился в ванную, и Юлия знала зачем.

– Ну и отлично… Отлично… – уговаривала она себя. – Все так или иначе закончится. Час терпеть, век жить. Так вроде бы положено рассуждать, когда зубы рвут. Век жить.

Виктор вернулся через несколько минут, веселый и порозовевший. На ходу расправляя закатанный рукав, направился к бару:

– Выпьем, детка. Мне тут кое-что презентовали, пока ты разъезжала. Кое-что экзотическое. И я, верный муж, не стал пить один, дожидался тебя. Чтобы угостить. Такая красивая бутылка. Прямо барокко, смотри. Угощайся, моя радость, нектарчиком! Ну же! Твое здоровье!

Экзотика оказалась готовым коктейлем, крепким и тяжелым, и Юлия, чуть пригубив, отставила бокал. От такого пойла, она знала, голове ее потом не помогут никакие болеутоляющие.

– Ну нет! Так не пойдет! – веселым чертом паясничал Виктор, в два глотка ополовинивший свой бокал. – Так никуда не годится! Давай, любимая, давай! За Юрочку Мареева, восставшего из пепла! За молодость, за любовь и вечную дружбу! Которой ни рожна нет на свете и быть не может! Пей! Пей, моя… добыча.

Юлия отхлебнула – будто расплавленного свинца.

– Виктор. Тебе стоит ли пить… после стимулятора?

– Стоит, – мотнул он головой. – Под разговоры-то? Стоит. Способствует красноречию. Я тут решил тебе кое-что поведать. Рассказать о своей любви к тебе. О своей долгой любви. Пей давай…

– Виктор. Ты не о том…

– Ну как же не о том? Я так долго тебя ждал…

– Виктор…

– Ждал с тех самых пор, когда увидел еще девчонкой. Ты строила глазки, умничала, воображала. И жулила в рулетку. А Юрка и не видел, что ты мухлюешь. Он вообще никогда ничего не видел дальше своего носа, звездочет, мечтатель московский недоделанный.

– Виктор, ты пьян уже.

– Пьян? Чушь! Это был такой вечер! С ним связано первое в моей жизни твердое решение. Знаешь, какое?!

– Не кричи, пожалуйста!

– Знаешь, какое?! Заполучить тебя во что бы то ни стало! Хоть через двадцать лет, но заполучить! А он и не знал, что с этого момента я ему враг, а ты – моя добыча. Я и виду не подавал! Я стерпел даже вашу свадьбу! Т-твою мать.

– На нашей свадьбе мы, кажется, виделись с тобой второй раз в жизни.

– Мало ли что тебе кажется. Ты мне, мальчишке, снилась, и я не хотел просыпаться, пытался удержать сон. Потом, в институте, я стал колоться, и ты снова была со мной, когда дело доходило до глюков.

– Колоться? В институте?

– Да, моя дорогая! Колоться! Еще в МГИМО. Приятный человечек, душа нараспашку, такой понимающий, предложил мне «стимулятор». Нисколько, по его словам, не вредный. Чтобы лучше учиться и ради раскрепощения. Девочкам-то нравятся такие, раскрепощенные… Нет? А я думал да.

– Как-то странно. Колоться. Бредишь ты, Виктор. Семидесятые годы… Какая тогда могла быть наркота, кроме травы?

– Да любая!!! Если нужно держать на крючке твоих родителей-разведчиков, чтобы работали в самых жутких местах и не рыпались! Любая!!! Если что – у любимого сыночка передозировка. Надо думать, была причина им не доверять до конца. Всегда есть такая причина, если загоняют в дерьмо! Они погибли как раз тогда, когда вы с Юрочкой отбыли в Гвинею, только известно об этом стало гораздо позже… «Погибли на боевом посту». Или устранены за ненадобностью как отработанный материал. Я не слишком расстроился. Я их почти не знал. Но мы не о том, а? Ты меня сбила…

– Может, хватит? Я поняла: ты меня хотел и получил в конце концов.

– Не-ет. Не хватит. Ты еще самого интересного не знаешь. Выслушай, сокровище мое, и – твое здоровье еще раз. Так вот. Направление в Гвинею получить было не так и сложно. Пришел запрос в то ведомство, где я обретался. Я выразил желание, а поскольку в Африку переться никто не жаждал, то… Вот он я, здравствуйте, Юлия Михайловна, моя мечта! Юркаболван работал, ты, малышка избалованная, обижалась. И дело было за малым: соблазнить тебя и устранить на фиг Юрку. Ха!