Андрей Ильенков - Повесть, которая сама себя описывает

Возьмем Лену Лапкину...

Нет, лучше Афганистан. Они оттуда: ах, агрессия, ах, какой ужас! Мы тут: по про... — кха-кха! — по просьбе, ограниченный контингент, братская солидарность, сволочи вы! И пошло-поехало. А ведь на самом-то деле... Впрочем, пошел он в жопу со своим дзэн-буддизмом, этот Афганистан.

Лучше этот — как его там, блин, урода? — Родион Романович. Образованные люди (кроме Кашина) глубоко это чувствуют. Трагизм. Для них невозможна, скажем, одновременная допустимость и недопустимость убийства. Они называют это шизофренией, что справедливо, но считают шизофрению недостатком и даже болезнью. Истинная же шизофрения — состояние нарождающейся касты господ. Окончательных господ!

Всем хорош был Достоевский, кроме одного — он не дошел. Он видел и показывал, он, как марафонец, пробежал сорок два километра и застыл перед ленточкой. И ничего поэтому не решил. Рви же, дядя! Не рвет. Натянул ленточку грудью и стоит, как собственный памятник. Тут уже не хватает самой примитивной логики. Ну, если две истины равны, они... что? ...ну? ...то они именно и равны, а вы думали — что-нибудь другое?

Все, наверное, слыхали правило: первым здоровается более вежливый. Так и выбор одной истины из двух равных, но противоположных определяется именно правилами хорошего тона. Не то дураки: они в одну из истин верят в ущерб другой. Их, вышеобозванных дураками, девяносто с копейками процентов. Часть из них в частных вопросах могут быть очень умны, но в общем — увы.

(Очень важно: если сказанное о хорошем тоне вы восприняли как проповедь конформизма, трудно дифференцируемого с трусливым благоразумием, вы сами, извините, можете быть очень умны в частных вопросах...)

Как, напригляд, Галилео Галилей. Он сказал, что все-таки она вертится. И получилось, что Бруно — отважный, а Галилей — благоразумный. Но не умный. Потому что его ума не хватило на то, чтобы понять: она и вертится, и не вертится одновременно. Олег не Галилей, но такую вещь осмыслить способен. Этим он и занимается все свободное и учебное время.

Видите ли: жизнь допускает не более одного поступка в данный момент времени. Отсюда необходимость нравственного выбора, которую люди типа Галилея и Бруно называют проблемой. Олег делает выбор, но, понимая истинную равноценность вариантов, не морщит лба в муках: он понимает, что все — равно, и выбор неверный — невозможен, и жизнь прекрасна, потому что все в ней — как будто.

Это вышеупомянутые правила хорошего тона. Можно класть ноги на стол, и Стива постоянно это делает. А Олег не кладет ноги на стол. Если Олег окажется в Америке, с удовольствием будет класть. А живя в России, он с удовольствием не кладет.

В учебнике истории СССР 1974 года издания была главка «Отрицательные явления в политической жизни страны» про карьериста Ежова и политического авантюриста Берию. В издании 1981-го — ничего такого. Учебники утверждены Министерством — очевидно, что правда в обоих. Как же отвечать на уроке, тем более — на экзаменах? Да как угодно! Но воспитанный молодой человек, будущий студент, интеллигент, ответит вежливо. Вежливость стоит так дешево! А невоспитанный умник, зазнайка станет выпендриваться, показывать свою образованность, оригинальность, а на поверку окажется, что он не знает элементарных вещей — ни сколько у нас автономных областей, ни когда состоялся пятый съезд партии — вообще ничего! И пускай получает свой трояк с соответственным средним баллом вкупе.

Кто ж спорит, антисоветизм украшает жизнь. Да что там! Не будь антисоветизма, никто, кроме чабанов и геологов, не покупал бы радиоприемники, а приемники выше третьего класса вообще бы не покупали — что ловить-то? Накрылись бы все «ВЭФы», «Океаны», «Риги», а электроника — как-никак отрасль века. Как и ядерная физика — она без антисоветизма тоже была бы в лабораторном состоянии. Литературы бы не было. Не в смысле урока, а новой бы не было. Ну, в смысле, ее бы не читали. КГБ бы не было. Ничего не было. Жили бы, как в каменном веке. Но, с другой стороны, если бы был сплошной антисоветизм, было бы то же самое. Важно, чтобы всегда было как сейчас. Поэтому не надо доказывать, что у нас все плохо или, наоборот, что все хорошо, а будет еще лучше. Не надо: у нас все как надо. А лучше — оно одновременно и хуже, — как дурак на холме: в любую сторону — это вниз. А быть антисоветчиком в СССР настолько глупо и невыгодно, что на это способен только психопат.

Пример с антисоветизмом — не единственное проявление психопатии. Вы уже поняли, что люди делятся на две неравные части: большинство — психопаты, т.е. субъекты, не адаптирующиеся к противоречию истин (хотя часть из них ошибочно называют вялотекущими шизофрениками). И меньшинство — истинные шизофреники, так называемые мудрецы.