Надежда Максимова - Код Андрея Рублева

Итак, здесь воцарились Романовы, которые претендовали на то, чтобы считаться Государями Всея Руси, но на деле владели крохотной территорией, едва превышавшей площадь Московской области.

В документах и на захваченной ими государственной печати значились города и земли, которые им не принадлежали. Значит, нужно было или признать, что эта печать не их, а сами они не вполне законные; или предъявить общественности все города, перечисленные на печати.

Сначала это было сделать затруднительно, так как сил было маловато. Но после победы над Пугачевым стесняться стало некого. Началась эпоха переименований, обозначенная в истории, как административная реформа.

Понятно, что переименования-подлоги делали не по любому поводу, а только в самых значимых случаях. Таких, например, как Пермь и Вятка.

— Но Богородск-то на большой государственной печати не указан, — резонно заметил Иван.

— Верно. Но тут вот какая вещь: первоначально, пока Романовы владели только Московией, Богородск находился на недоступной для них территории — на правом берегу пограничной Оки.

И, видимо, он был для Екатерины настолько важен, что даже захватив (после разгрома войск Пугачева) эти земли, императрица решила не рисковать и перенесла исторически важное название поближе к центру своей вотчины — в Подмосковье.

Чем же был так важен небольшой уездный городок?

Во-первых, его имя даже в современной, урезанной истории неразрывно связано с именем Богородицы. И это при том, что Россию называют «Домом Богородицы», а реку Оку, на которой стоит Богородск, «Поясом Богородицы».

Во-вторых, легенда связывает основание города с иконой РождестваБогородицы. А в первоначальном, неискаженном виде речь, скорее всего, шла не об иконе, а именно о Рождестве Богородицы. Такая версия снимает целый ряд нелогичностей. Например ту, что «жители села установили большой престольный праздник, приходящийся на 21 сентября» или «что торговые гости ехали в село Подолец именно «к Богородице»…

И в-третьих, Богородск расположен совсем неподалеку от земель Владимирской области. Той самой, где жил и правил Андрей Боголюбский — Христос.

Как видите, все выстраивается…

— Да до этого-то мы и сами дошли, — безапелляционно заявил Иван. — Но ты не можешь не признать, что все твои рассуждения — своего рода косвенные улики. Никаких конкретных доказательств у нас нет.

— А вот вам и предложили поехать с Егором Николаевичем… Езжайте, ищите. А то критиковать чужие версии, развалясь на мягком диване, мы все молодцы.

Поезд от Москвы до Нижнего Новгорода идет семь часов. Два черных джипа Егора Николаевича, громадные и стремительные, словно голодные звери, преодолели дистанцию за 4,5 часа. И то только потому, что в Коврове на полчаса останавливались по делам.

Иван и Али ехали в той же машине, что и босс. Тот всю дорогу работал: читал какие-то документы, вел переговоры по сотовому, и с гостями за все время перекинулся только парой малозначительных фраз. Зато тот водитель, который повез мальчишек из Нижнего в Богородск оказался общительным, и завел разговор сразу же, как только машина вырвалась из тесноты городских улиц на простор автотрассы.

— А что парни, девушки-то у вас уже есть?

— А то, — сказал Иван.

— Есть, — кивнул Али.

— Это правильно. У нас слишком долго пели, что «первым делом, первым делом самолеты», так что теперь ни самолетов, ни народонаселения.

Мальчики вежливо промолчали. Но говорливый шофер, ничуть не смущаясь, продолжал развивать тему:

— Вот в старину на Руси был правильный обычай. Мужчина-воин, если был единственным сыном у матери, носил в левом ухе серебряную серьгу. А если был к тому же последним мужчиной в роду, то носил две серьги. Когда нужно было послать кого-то на опасное дело, командир выходил перед строем и командовал: «Равняйсь!» Все головы поворачивали вправо, и сразу было видно кого можно послать в огонь, а кого пока подержать в тылу. Чтобы успел жениться, сыновьями обзавестись…

Вишь, каждый род берегли, чтобы не пресекся. Чтобы не оборвалась ни одна ниточка в бесконечной пряже человечества. А сейчас что? Тьфу!

Шофер ожесточенно сплюнул, но видно молчание не было его призванием, так что через минуту он заговорил снова:

— Ну а с девушками-то как? Серьезные намерения имеете, или так, время провести, побрандахлыстничать?

Иван в свои 14 лет такими вопросами пока не задавался, поэтому предпочел промолчать. А Али ответил легко, как о чем-то давно решенном: