Надежда Максимова - Код Андрея Рублева

— Я, конечно, женюсь. Девушка у меня хорошая, родители подобрали и обо всем договорились, еще когда мы маленькими были. Так что закончу учебу и женюсь.

— Опа, — сказал Иван. — А ты ее хоть видел?

— Конечно. Мы росли вместе.

— Но ты ее любишь?

— Конечно.

— Погоди, а если ты встретишь другую? Ну, знаешь, любовь, как обвал, с первого взгляда и на всю жизнь. А тебя уже с другой обручили. И как быть? Послушаешься родителей или пойдешь за своей судьбой?

Али ничуть не смутился вопросом.

— Вы, городские, чаще всего думаете, что ваши родители либо недостаточно мудры, либо враги вам. Это не так.

— Но говорят же: «Браки свершаются на небесах», — продолжал горячиться Иван. — То есть не по договору родителей, а по велению сердца. Разве нет?

— А как вы определяете веление сердца? Знакомитесь на дискотеках или на увеселительных прогулках. Я уж не говорю про то, что на дискотеке темно, накурено, шумно и пьяно, так что ни рассмотреть, ни расслышать друг друга нельзя. Я считаю, что сам принцип порочен: вы знакомитесь на отдыхе, значит выбираете того, кто лучше других умеет ОТДЫХАТЬ. Удивительно ли, что более половины браков распадается. Жизнь ведь не только праздник.

— Так ты предлагаешь знакомиться на работе? — уточнил Иван.

— Я ничего не предлагаю. Вы сами можете решать. Но на мой взгляд неразумно скучиться в больших городах, где никто никого не знает, жить друг у друга на головах, а всю землю оставить пустой.

В деревенской жизни каждого человека видно насквозь. И ясно кто чего стоит.

В городах вы придумали критерий: дескать, неудачник тот, у кого из окон видно МКАД. Соответственно, у кого виден Кремль, тот удачник. Самим не смешно?

— Ну, у вас тоже есть смешные моменты, — сказал водитель, который по сути был согласен с Али, но обиделся, что нас, великороссов, учит жизни черненький пацан. — Вот, например, служил я в армии, и были у нас там узбеки. Ты ведь из Узбекистана, мальчик?

— Да.

— Так вот. Наибольшим уважением у узбеков пользовались так называемые «чистые узбеки». То есть не какие-нибудь метисы с русскими или украинцами, а чистокровные.

Сидит такой «чистый» — на вид страшнее атомной войны, лицо — как переваренный пельмень, а его все за это уважают.

Вот сосватали бы тебе родители, из соображений престижа, такую чистокровную «красавицу», вот ты бы запел…

— Национализм в какой-то мере присущ любому народу, — ничуть не смутившись, ответил Али. — И я понял, почему вы это сейчас сказали. Но родители не могли мне сосватать такую узбечку по двум причинам. Во-первых, у нас в роду другое понимание престижа. А во-вторых, я — не узбек.

— То есть как?

— Ну, например, вы же не думаете, что в России живут только русские…

— А, в этом смысле… — водитель сосредоточенно уставился на дорогу, переваривая полученную информацию. А Иван уставился на Али.

Молчание сгустилось от невысказанного вопроса. Но потом Иван все же не выдержал:

— И кто же ты?

— Я араб.

— Опа!

Богородск никогда не был большим городом. И хотя сейчас в нем кое-где как бы прорывается городской пейзаж, по сути, он как был, так и остается большим собранием традиционных русских домов, построенных рядом на небольшой территории.

Наша компания, пользуясь тем, что была на колесах, первым делом поехала к городскому краеведческому музею.

Для скромного городского музея не нашлось какого-либо старинного здания с затейливой архитектурой. Зато он располагался в живописном месте — посреди старого парка, некогда ухоженного и до сих пор хранящего остаток былой красоты.

Возле самого входа в хранилище местных краеведческих реликвий росли две громадные, в три обхвата липы, многоцветную кору которых можно было изучать, как палитру Ван Гога.

Мальчишки поднялись по ступенькам к весьма обыденной двери под вывеской «Исторический музей» и обнаружили, что она заперта. Причем, судя по общему впечатлению, это было ее основное состояние. Знаете, как на железнодорожных переездах пишут: «Нормальное положение шлагбаума — закрытое»

Обойдя здание кругом, наши искатели исторических фактов обнаружили гораздо более солидный вход, табличка над которым сообщала, что здесь расположен Центр внешкольной работы. Льющаяся из окон фортепианная музыка подтверждала эту информацию.

Зайдя вовнутрь и поплутав немного по пустым, но чистым лестницам и переходам, путешественники обнаружили сидящую в кресле женщину в зеленом халате. Видимо, техничку.