Юрий Вяземский - Сладкие весенние баккуроты. Великий понедельник

— Оправданием — конечно, нет. Но объяснением, объяснением может служить!.. И потом, насколько я знаю, в последний год правления Валерия Грата значки на римских знаменах изменили: орлов оставили, по с другой стороны к ним прикрепили изображение кесаря. А теперь представь себе, отец Натан, молодой и очень гордый римлянин, который только что стал префектом и, как бога, чтит своего повелителя и императора, как он может, как посмеет снять со знамен его изображение?! Ведь тем самым он нанесет ему оскорбление… Закон об оскорблении величия! У них есть такой закон, и они его боятся больше, чем мы Закона Моисея.

Натан с колючим любопытством посмотрел на Аристарха, но продолжал возражать ему по-прежнему ласково и как бы с усталостью:

— Грат снимал значки. Руф снимал значки. Марк Амбивий поступал так же… Об этом давно и официально договорились. И это не подпадало и никак не подпадает под закон об оскорблении величия.

— Да, поначалу совершил ошибку, — вздохнул Аристарх. — Но потом взял и исправил.

— «Взял и исправил». Это ты славно сказал, Аристарх… Но сперва тысячи людей пешком отправились в Кесарию, не только из Иерусалима, но со всей Иудеи, из Галилеи и Переи, словно паломники… Шли несколько дней. А потом еще неделю на коленях стояли на площади перед его дворцом, умоляли убрать изображения и не осквернять наши единственные святыни — Город и Храм. Среди них были и преподобный Наум, и авва Ицхак, и много других великих и достойных людей. Или так надо было унижать их?.. А он «взял и исправил». То есть на шестой день окружил народ солдатами и объявил, что всех перебьет, если они не перестанут шуметь и не уберутся подобру-поздорову. И тогда преподобный Наум разодрал на себе верхнюю одежду и обнажил шею. И авва Ицхак подошел к возвышению, на котором сидел Пилат, встал на колени и голову положил на камни, как на плаху палача. И вся площадь бросилась на землю и подставила шеи, готовая скорее умереть, чем допустить наглое издевательство над людьми и надругательство над святынями!

— Ты тоже там был, отец Натан? — испуганно спросил Аристарх.

— Не был. Тогда была моя череда. И мы с моими братьями-священниками должны были трудиться в Храме, денно и нощно молясь и принося жертвы, моля Всесильного и Милосердного простить нам наши грехи, предотвратить кровопролитие и усмирить и образумить римского самодура… Но мне потом много и в деталях рассказывали, как весь народ готов был умереть за Господа. И сколько жестокой решимости, сколько злобы было в лице Пилата. И как изменилось это лицо, когда правитель увидел и оценил наконец нашу веру, наше бесстрашие и преданность Богу!

Гнев вспыхнул в глазах Натана, но тут же погас, и с прежней ласковой и усталой улыбкой священник сказал:

— В то же утро Пилат отправил конников в Город. И уже к вечеру штандарты со значками были возвращены в Кесарию…

— Да, это была очень крупная ошибка. Но он ведь осознал… Он ведь подчинился, — после некоторого молчания неуверенно произнес Аристарх.

— И начал строить водопровод, — грустно вздохнул Натан.

Слово «водопровод» точно всколыхнуло Аристарха.

— Ну, тут совсем другое дело! — пылко заговорил он. — Тут даже скорее обратная картина. И если отец Натан мне позволит… У нас ведь доверительная беседа… Отец Натан меня отечески наставляет, и, если я правильно понял, я также могу высказать свою точку зрения. А старшие учителя меня, если надо, поправят! Во-первых, водопровод очень нужен Городу. Сколько мы знаем случаев из истории, когда люди страдали от отсутствия воды, особенно во время осад. Во-вторых, водопровод нужен Храму. Во время праздников, когда приносятся тысячи жертв, всегда не хватает воды для очищения. Не мне об этом рассказывать отцу Натану, главному священнику первой череды. Очень нужна хорошая и чистая вода!

— Больше всего нам нужен покой, — сказал главный священник, но так тихо, что Аристарх счел возможным не заметить этого замечания и доказательно продолжал: — В-третьих, говорят, что наместник Понтий Пилат знает толк в строительстве водопроводов. Он пригласил опытных архитекторов и мастеров по водоснабжению. Они тщательно проверили и рассчитали запасы воды. Строили по лучшим римским образцам, а римские водопроводы, по моему мнению, — такое же чудо света, как египетские пирамиды или храм Дианы Эфесской. В-четвертых, деньги на строительство были выданы по решению синедриона и из корвана, то есть той части сокровищницы, которая не может использоваться для священных целей… Мало ли что болтала чернь. Мы, храмовые служители, прекрасно знаем, откуда взялись эти деньги.