Розамунда Пилчер - Начать сначала

— Это совершенно неважно. Как нам туда добраться?

— Э-э… вы на машине?

— Да. Стоит у обочины.

— Хорошо… Тогда идите в машину и подождите нас. Мы с Кристо присоединимся к вам немного погодя. Если это удобно… И покажем дорогу.

— Отлично. А как же Джонни?

— Он придет позднее.

— Значит, мы ждем вас на улице.

Роберт вынул руки из карманов, повернулся, и они с Джейн пошли по наклонному проходу к дверям. Они уже дошли до них и Роберт приоткрыл дверь, пропуская Джейн, когда на сцене разразился жуткий скандал.

— Где эта литтоновская дочка, черт бы ее побрал?

Роберт повернулся как раз в ту минуту, когда Эмма вскочила с кушетки, как будто кто-то ее подпалил, и стала снова пытаться сдвинуть с места тяжеленную уродину. На сцену выскочил коротышка с черной бородой, похожий на бешеного пирата. — Послушай-ка, цыпка, я просил тебя отодвинуть кушетку к стене, а не спать на ней. Господи, и когда только вернется моя помощница и ты сгинешь с глаз моих долой…

Надо было либо пойти и дать ему по роже, либо исчезнуть. Ради Эммы Роберт предпочел исчезнуть.

Двери закрылись, но пока они шли по фойе, коротышка все еще орал.

— Она же полная идиотка — это всем известно! Другой такой не сыщешь…

— Очаровательно, — сказала Джейн, когда они спускались по лестнице. Роберт ничего не ответил. Приступ яростного гнева он сумел подавить, но и говорить на эту тему не хотелось. — Должно быть, это мистер Коллинз, помощник режиссера. Не самый приятный господин. Да еще когда ты у него в подчинении.

Они вышли из дверей театра, спустились по каменным ступеням, перешли на другую сторону мостовой и сели в машину. Городок окутала мягкая темнота, но дневная жара не спешила отступать с узких мощенных булыжником улочек. Ярко светилась неоновая вывеска «ТЕАТР», но когда они сели в машину, кто-то в здании выключил вывеску. Вечернее развлечение окончилось. Роберт достал сигареты, дал одну Джейн, поднес ей зажигалку, потом закурил сам. Немного погодя он почувствовал себя спокойнее.

— Она обрезала волосы, — сказал он.

— Подстриглась? А какие у нее были волосы?

— Длинные, шелковистые, темные.

— Она не хотела нас приглашать. Ты это понял?

— Да. Но мы должны поехать. Ненадолго.

— Ненавижу пиво.

— Извини меня. Может, тебе приготовят кофе.

— …Для такой работы мозги не нужны. Любая идиотка, только что окончившая училище, сделает это лучше тебя!

Коллинз не мог остановиться, все накопившееся за день напряжение, всю горечь неудачника он выплескивал на Эмму. Он ненавидел ее. Повинны в том были Кристофер и ее отец, такой удачливый и знаменитый. Вначале Эмма пробовала защищаться, но потом поняла, что лучше и не пытаться остановить этот бешеный поток. Она выслушивала брань, продолжая делать свою работу, стараясь не показать злобному коротышке, как она уязвлена.

— …ты получила эту работу, потому что мне нужен был помощник… Очень был нужен. Это не Кристо тебе ее выхлопотал, хотя он везде сует свой нос, и не в честь твоего папочки я тебе ее дал, хотя какие-то дураки и отваливают ему по двадцать тысяч за его мазню, наляпает красных клякс на голубом фоне, а они и в восторге. Нет, плевать мне и на твоего Криса и на папочку! И не думай, что ты тут можешь бездельничать и развлекать твоих надутых друзей… и когда они в следующий раз осчастливят наше скромное зрелище своим присутствием, скажи им, чтобы они, черт возьми, дождались, когда мы тут все закончим. Смотри, не забудь! А теперь давай двигай кушетку, чтобы она не торчала здесь…

Было уже около одиннадцати, когда он наконец отпустил Эмму. Она нашла Кристо — он дожидался ее в кабинете Томми Чилдерса. Дверь была открыта, и Эмма заглянула внутрь.

— Я готова, — сказала она. — Извини, что заставила тебя так долго ждать.

Кристо поднялся.

— Ничего… — Он загасил сигарету. — Всего доброго, Томми.

— Всего, Кристо.

— Спасибо за все.

— Все хорошо, дружище…

Они пошли к выходу. Кристо обнял ее. Их тела соприкасались, но Эмма не отстранилась, хоть ей и стало еще жарче, но от Кристо исходил покой. На аллейке, которая вела к улице, он остановился закурить.

— Что так долго? Опять Коллинз куражился?

— Разозлился, что к сцене подошел Роберт Морроу.

— Роберт Морроу?

— Он шурин Маркуса Бернстайна и работает в его галерее. Я тебе говорила. Приехал посмотреть спектакль… С девушкой.

Кристо повернул к ней голову.

— Посмотреть спектакль или увидеть тебя?

— Думаю, и посмотреть спектакль, и увидеть меня.