Розамунда Пилчер - Начать сначала

Он поставил машину, поднялся по ступеням, по которым текла вода, и вошел в дверь. Стены старой часовни были выкрашены белой краской, и на них, вплоть до высоких окон, висело множество картин. Сразу за дверью, накрыв колени пледом, сидела дама в фетровой шляпе. По одну сторону от нее стоял деревянный столик с каталогами и чашей для денег, по другую — парафиновый нагреватель, у которого она старалась отогреть покрасневшие от холода руки. Роберта овеял запах парафина.

— Ах, дверь! Закройте дверь! — взмолилась дама в шляпе, когда вместе с Робертом ворвался поток ветра. Он наклонился, с трудом прикрыл дверь поплотнее и извлек из кармана две монеты по полкроны. — Ну и холодище, — продолжала дама, — и это называется лето! Вы сегодня первый посетитель. Вы посетитель, я не ошибаюсь? Ваше лицо мне незнакомо.

— Верно. Я тут никогда не был.

— Очень интересная выставка. Конечно, вы приобретете каталог? Еще полкроны, пожалуйста. Поверьте, он того стоит.

— Спасибо, — неуверенно сказал Роберт.

Он взял каталог, украшенный все тем же глазом и шестипалой рукой, раскрыл его и пробежал глазами список художников.

— Э-э… ищете какого-то определенного художника? — Дама за столиком как будто не проявляла особого интереса, однако в глазах у нее уже загорелся огонек.

— Нет… никого не ищу.

— Просто интересуетесь. Вы живете в Порткеррисе?

— Да… — Он стал удаляться от нее. — В данный момент, да.

К нему он подходил медленно; неторопливо шел по длинному залу, делая вид, что интересуется каждой картиной. Имя он нашел — Пэт Фарнаби. Номер 24. «Поездка». Пэт Фарнаби. Он долго стоял перед номером 23, потом перешел к следующему.

Цвет его ошеломил. Его охватило волнение, закружилась голова. И в то же время он ощутил какой-то душевный подъем, радость, как будто взлетел ввысь и парил там между синим небом и белыми облаками.

«Ты должен побывать на ней, Роберт, — написал ему Маркус. — Мне хочется, чтобы ты составил собственное мнение. Нельзя же до конца жизни заниматься только книгами. К тому же, я хотел бы узнать твою реакцию».

Чистые, простые цвета. Это производило необыкновенное впечатление.

Немного погодя он вернулся к столику у входа. Все это время любопытная дама не сводила с него глаз. Теперь глаза у нее светились алчным блеском, как у голодной зарянки.

— Пэт Фарнаби выставил только одну картину?

— К сожалению, да. Больше мы ничего не могли у него вытянуть.

— Кажется, он живет где-то в этих краях?

— Да-да. В Голлане.

— Голлан?

— Это в шести милях отсюда. По дороге на вересковую пустошь. На ферме.

— Вы хотите сказать — он фермер?

— О, нет, — засмеялась она. Оживленно, отметил Роберт, будто следует ремаркам в старомодной пьесе. — Он живет на сеновале в амбаре. Вот его адрес. — Она подвинула к себе листок бумаги и написала адрес. — Захотите его увидеть, там вы его непременно найдете.

Он взял записочку: — Большое спасибо! — И шагнул к двери.

— А дальше вы не хотите смотреть?

— Может быть, в другое время.

— Но это такая интересная выставка! — Прозвучало это так, будто у нее сердце разобьется, если он не посмотрит все остальные картины.

— Да, выставка действительно интересная. Я обязательно досмотрю. Только в другой раз. — И в этот момент он подумал об Эмме Литтон. Уже взявшись за ручку двери, он обернулся. — Между прочим, дом Бена Литтона… он где-то здесь, поблизости? Я имею в виду дом, а не мастерскую.

— Ну конечно! Сразу же за углом. Ярдов сто по мостовой. Там синяя калитка — вы ее не пропустите. Но вы знаете, что мистера Литтона сейчас в Порткеррисе нет?

— Да, знаю.

— Он в Америке.

— И это тоже знаю.

Дождь лил по-прежнему как из ведра. Роберт сел за руль, включил зажигание и повел машину вниз по узкой, как нора, улочке. Возле синей калитки он остановился, загородив машиной всю улочку, выключил мотор, ступил на мощенный плиткой внутренний дворик, украшенный кадками, в которых мокли какие-то растения, похожие на утопленников; узор на деревянной скамейке совсем стерся. Коттедж был одноэтажный, низкий, длинный, но неровная линия крыши и каминные трубы с разными козырьками свидетельствовали о том, что прежде здесь стояли два, а может, даже три, маленьких коттеджа. Входная дверь была тоже синяя, одного цвета с калиткой, и медный дверной молоток в виде дельфина.

Роберт постучал. Сверху лилась струя воды. Роберт отступил назад, чтобы посмотреть, откуда она льется, и в этот момент дверь открылась.