Он набрал в рот воздуха, чтобы, как казалось, все отрицать, но вдруг заколебался и ограничился долгим вздохом. Он грустно улыбнулся. Провел рукой по макушке.
— Какая же вы хладнокровная! Прямо в Снежную Королеву вдруг превратились.
— А понадобилась вам Боскарва, чтобы продать ее Эрнесту Пэдлоу для застройки.
— Да, — осторожно сказал он. Я подождала. — Мне нужны были деньги на строительство гаража. Гренвил устранился, и я обратился к Пэдлоу. Тот согласился под обеспечение Боскарвы. Джентльменское соглашение.
— Но Боскарва вам не принадлежала.
— Я был уверен, что будет принадлежать. Не было ничего, что могло бы этому воспрепятствовать. Гренвил был стар и болен. Финал мог наступить в любую минуту. — Он простер руки: — Кому пришло бы в голову, что три года спустя он все еще будет с нами?
— Вы говорите так, словно желаете его смерти.
— Старость — ужасная штука. Она печальна и одинока. Он прожил хорошую жизнь. Но теперь разве осталось в ней хоть что-нибудь, за что ему стоило бы цепляться?
Я чувствовала, что не могу согласиться с Элиотом. Старость, как это было в случае с Гренвилом, способна сохранять достоинство и смысл. Лишь недавно познакомившись с Гренвилом, я успела его полюбить, он стал частью меня. Мысль о его смерти была для меня невыносима.
Стараясь оставаться на почве практической, я сказала:
— А вы не могли бы расплатиться с мистером Пэдлоу как-нибудь иначе?
— Я мог бы продать гараж. По тому, как идут дела, все равно этим кончится.
— Я думала, что дела там у вас идут прекрасно.
— Пусть все так и думают.
— Но если продать гараж, что вы будете делать?
— Ну, а что бы вы могли мне предложить? — Он сказал это весело. Так говорят с ребенком-фантазером, подыгрывая ему.
— А как насчет мистера Кембека и музея старых автомобилей в Бирмингеме? — спросила я.
— У вас обременительно хорошая память.
— Разве работать у мистера Кембека было бы так плохо?
— И оставить Корнуолл?
— Думаю, что это стоило бы сделать. Начать новую жизнь. Расстаться с Боскарвой и… — Я осеклась, а потом, подумав, эх, была не была, торопливо добавила: —…с вашей мамой.
— С мамой? — Опять та же веселость, словно я подстроила ему какую-то глупую каверзу.
— Вы знаете, что я имею в виду, Элиот.
Последовала долгая пауза. А затем:
— Думаю, — сказал Элиот, — вы пообщались с Гренвилом.
— Простите.
— Но ясно одно: либо я, либо Джосс, но кто-то из нас должен отсюда убраться. Как говорят в ковбойских фильмах, «в городке стало слишком тесно для нас двоих», но я предпочел бы, чтобы убрался Джосс.
— Не преувеличивайте значение Джосса. Из-за него не стоит копья ломать.
— А если я продам гараж и уеду в Бирмингем, вы поедете со мной?
— О, Элиот…
Я отвернулась от него и встретила взгляд Софии на портрете. Глаза ее смотрели прямо на меня, и было такое впечатление, словно Джосс сидит здесь, слушая каждое наше слово и посмеиваясь. А потом Элиот взял меня за подбородок и повернул мою голову так, чтобы я опять смотрела на него.
— Слушайте меня!
— Я слушаю.
— Любовь — это не обязательное условие. Вы это знаете, не так ли?
— Я всегда считала, что это важное условие.
— Она приходит не ко всем. Возможно, к вам она и не придет.
Мрачная, однако, перспектива!
— Возможно.
— А в таком случае, — тон его был ласков и рассудителен, — разве так уж плох будет компромисс? И разве он не предпочтительнее работы с девяти до пяти до скончания дней и пустой квартиры в Лондоне?
Он нащупал мою больную точку. Я так долго была одна, что перспектива одиночества до скончания дней очень меня пугала. А Гренвил сказал: «Ты создана для того, чтобы жить с мужчиной, иметь дом, детей». И вот теперь все это приблизилось, ждет меня. Стоит только руку протянуть, принять то, что предлагает Элиот.
Я произнесла его имя, и он обнял меня, крепко прижал к себе, целуя в глаза, щеки, губы. София глядела на нас, но я не обращала на это внимания. Я говорила себе, что она давно мертва, а Джосса я уже вычеркнула из своей жизни. Зачем же мне обращать внимание на то, что думает обо мне он или она?
Наконец Элиот сказал:
— Нам пора. — Он слегка отстранил меня со словами: — Тебе надо принять ванну, смыть всю эту грязь с лица, а я должен достать лед из холодильника и заготовить все необходимое, чтобы выступить в роли усердного виночерпия для Гренвила и матушки.
— Да. — Я высвободилась из его объятий, отвела прядь волос с лица. Я чувствовала жуткую усталость. — Который час?
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу