Анатолий Отян - Добро Наказуемо

На экране телевизора их показывали укрытыми белыми простынями, и только у двоих из них лица были приоткрыты и Марине показалось лицо одной девушки знакомым. Полиция обращалась ко всем людям, могущим пролить хоть какой-то свет на данное преступление, сообщить по телефону 110 всё что они знают. Полиция обещала тем, кто поможет выйти на преступников, крупное вознаграждение.

Марина несколько раз просмотрела это сообщение. Все западные каналы с сочувствием говорили о девушках, погибших в этой страшной трагедии и только один из российских каналов, как в насмешку над погибшими, сразу после передачи запустил марш "Прощание славянки".

Прекрасный марш, сейчас он звучал кощунственно, как насмешка над погибшими, поехавшими за границу искать, как считали на злополучном канале, "лёгкий заработок". Марина от жалости к девочкам содрогнулась от таких выводов, но вспомнила, что это она повинна в их смерти, вернее, не только она, но это не смягчало её вину ни перед ними, ни перед Богом, ни перед собственной совестью. Она всю ночь проплакала на диване в комнате. Разные мысли блуждали в её воспалённом мозгу, она даже подумала, что нужно пойти с повинной в полицию, но тут же отбросила эту мысль, представив, что будет со Светой без неё.

Кое-как приведя себя в порядок, она пошла на работу и переходя из одной палаты в другую, встретила Ядвигу. Опытный врач-психотерапевт сразу увидела, что с Мариной не всё благополучно и тоном, не допускающим возражений, приказала:

— Марина, идите за мной.

Марина послушно пошла за ней, Ядвига завела её в свой кабинет и не садясь, спросила Марину:

— Вам плохо?

— Да!

— Я могу знать отчего?

Марина молча отрицательно покачала головой.

— Можете не говорить, но выслушайте меня внимательно. Вот Вам таблетки. Примите одну сейчас, а следующую не ранее чем через четыре часа или когда проснётесь. Я освобождаю Вас от работы на три дня, и сообщу об этом заведующему вашим отделением. Вашу дочь я до утра определю.

— Спасибо, не надо. Она будет ночью со мной, а сейчас и до вечера она определена.

— Хорошо. Утром придите ко мне на приём. Вы поняли?

— Да.

— И идите сейчас же незамедлительно спать. Таблетки сильнодействующие, и если сейчас не ляжете, свалитесь по дороге. Идите.

— Спасибо, Ядвига.

Марина проспала до вечера, накормила и уложила Свету, приняла таблетку и опять проспала до утра. Утром встала с тяжёлой головой, она не болела, но мысли тяжело шевелились в мозгу. Они переливались, как в горной реке переливается через камни вода, то замедляясь, то ускорясь, а то закручиваясь в водоворот.

Как требовала Ядвига, Марина зашла к ней в кабинет, та усадила её в мягкое кресло, села напротив на стул, взяла в руки молоточек и повела у Марины перед глазами.

— Смотрите, так, так хорошо, — говорила Ядвига в такт движения молоточка, подымаемого вверх, вниз и слева направо, — как Вы себя сейчас чувствуете?

— Ничего, только мысли заторможенные.

— Так и нужно. Это действуют таблетки. Я Вам сейчас дам другие.

Вы опять идёте спать и я Вам запрещаю смотреть телевизор, читать газеты, книги, разговаривать по телефону. Только спать. Никакого общения с внешним миром. Завтра вечером я приду к Вам в гости без приглашения. У вас русских так можно, — она засмеялась, — это здесь на западе: "мой дом — моя крепость".

Ядвигу заинтересовала Марина в качестве пациента. Она, как и каждый хороший врач, не могла пройти мимо болезни человека, которому могла, а значит и должна была помочь. Но для того, чтобы успешнее лечить недуг, врачу необходимо знать причину его возникновения, тем более, если это касалось психики. У Марины была явно выраженная сильная депрессия, над возникновением которой Ядвига задумалась. Как будто бы в санатории не было причин для каких бы-то ни было конфликтных ситуаций, а то, что Марина не говорила о причине своего расстройства, давало пищу к размышлению. Значит, причина пришла извне. Если бы это касалось чего-то личного, семейного, то Ядвига знала по опыту, что женщины готовы поделиться этим не только с врачом, но и просто со знакомым человеком, не говоря уже о подруге.

Но эта женщина, внешне спокойная, и по всей вероятности, достаточно сильная, что-то скрывала. Ядвига чувствовала, что разгадка где-то рядом, но не могла уловить ту ниточку, за которую можно было уцепиться. Она стала по полочкам раскладывать всё, что знает о Марине. Она из Одессы, мать инвалид, знает несколько языков, муж погиб, неплохо бы знать обстоятельства, кажется в автокатастрофе, в Германии жила во Франкфурте. Стоп — Франкфурте, Франкфурте… Что-то последнее время он был у всех на слуху. И Ядвигу осенило: с большой долей вероятности Марина связана с событием, о котором сообщили все мировые каналы телевидения и все без исключения газеты.