Анатолий Отян - Добро Наказуемо

Конечно, если бы Марина сказала причину своих переживаний и пошла на контакт, Ядвига сумела бы быстрее избавить её от болезни, но она понимает, насколько щепетилен и серьёзен этот вопрос. Она не должна, с одной стороны, вызвать у неё подозрение, что догадалась, а с другой стороны, как убедиться в правильности своей догадки?

Марина знала, что по принятым во всём цивилизованном мире правилам, врач, лечащий психику человека, не имеет права разглашать ничего, что связано с болезнью. Это походит на исповедь у священника. Личное дело больного должно храниться в сейфе и может быть раскрыто только по решению суда. Но Марина знала и другое. Ещё раньше, читая книгу «Овод» писательницы Войнич, она увидела, что даже в Италии у католиков тайна исповеди нарушалась, несмотря на суд Божий. Правда, это была художественная литература, в которой имел место вымысел. Но по газетным и книжным историческим публикациям совершенно ясно говорилось, что переступали через суд Всевышнего и священники третьего рейха, работающие на Гестапо, и священнослужители СССР, докладывающие в КГБ на подозрительных по их мнению верующих, и те заканчивали свою жизнь по концентрационным лагерям и гулагам.

Ядвига пришла к Марине вечером, когда та уже встала, навела в квартире порядок и привела домой Свету. Выйдя на звонок Ядвиги и пригласив её в комнату, Марина спросила:

— Вы ещё не ужинали?

— Нет.

— Я заканчиваю приготовление, сейчас поужинаем.

— Русские нигде не оставляют свои обычаи. В первую очередь нужно гостя накормить.

— Сытый гость — добрый гость.

— А я со злом в гости не хожу, — отпарировала Ядвига, заметившая, что Марина выглядит гораздо лучше.

Женщины ужинали и вели ни к чему не обязывающую беседу.

Направление беседе задавала Ядвига, которая совершенно не касалась событий произошедших во Франкфурте. Марина вначале подумала, что Ядвига вообще не хочет задевать острых тем, но когда она вдруг завела разговор, что девяностолетний мужчина, будучи за рулём автомобиля, сбил на автобусной остановке троих человек, Марина поняла, почему Ядвига не говорит о сенсации последних дней, но постаралась не подать вида, что поняла.

Ядвига же сообразила, что допустила ошибку, увидела по мелькнувшей тревоге в глазах Марины, что они обе раскусили друг друга, и теперь тайна Марины скрывается за прозрачной ширмой, не являясь тайной для обоих. Две разумных молодых женщины, (Ядвига была старше Марины на 6 лет) поговорили о жизни, и Ядвига рассказала Марине, что была замужем за кубинцем, соучеником по ленинградскому институту, но не захотела ехать на Кубу, а он не захотел ехать в Польшу, и они расстались.

— У нас много девушек, вышедших замуж за кубинцев, уезжали вместе с ними, — сказала Марина.

— У вас в Союзе информацию об "Острове свободы", так его вы называли, подавали, мягко говоря, более тенденциозно, чем у нас в Польше. Мы больше знали правду о Фиделе, его диктатуре и трудностях населения. Правда, в медицину там вкладывались большие деньги, но это не сказывалось на улучшении жизни врачей.

Они просидели более двух часов и перед уходом Марина сказала:

— Ядвига, приходите ко мне не только, как врач. Вы мне симпатичны как человек, и мы будем интересно проводить время.

— Да, теперь очередь за Вами, Марина. Я недалеко живу, и вам будет нетрудно ко мне приходить в гости. А лечить Вас уже не нужно, вы и так хорошо выходите из депрессивного состояния.

Это была врачебная хитрость. Ядвига решила, что в личных беседах сумеет до конца вылечить Марину, но если не вмешаются какие-то внешние факторы.

Марина и Ядвига стали довольно часто встречаться, и их встречи стали перерастать в дружбу, хотя по романтическим понятиям обеих — дружба зиждется на беззаветной преданности и отсутствии каких-либо тайн друг перед другом. Но такая дружба возникает только в детстве или ранней юности и со временем если и сохраняется, то появляются какие-то моральные аспекты не касающиеся друг друга. Когда люди становятся старше, приобретают присущие только им качества, обрастают привычками и по некоторым или многим вещам имеют твёрдые суждения, не поддающиеся пересмотру, тогда их отношения можно назвать приятельскими, и у людей добрых, отзывчивых считаются дружбой. Такие люди готовы всегда придти на помощь друг другу, сохраняя при этом свои жизненные интересы. Подобные отношения сложились и у Марины с Ядвигой. Это было тем боле интересно, что Ядвига нравилась Свете, и когда Марине нужно было отлучится на пару дней для поездки в Швейцарию по финансовым делам, она оставляла дочь с Ядвигой. Ядвига же не без влияния Марины, захотела заниматься французским языком и та была у неё учителем и консультантом.