Дмитрий Филиппов - На этом свете [сборник]

Это была не драка, а бойня. Так волков загоняют за флажки, чтобы потом жестоко и хладнокровно расстрелять: без эмоций, с сознанием собственной правоты. Нас было четверо: я, Пашка Зотов, Слава Галактионов и Никита Совко. Четыре человека из всей роты, кто отказался заправлять дагестанцам кровати, бегать за сигаретами, заваривать чай в комнате досуга, стирать форму. Им было плевать на нас с высокой колокольни – шестьдесят шесть бойцов безропотно выполняли любую их прихоть. Но тут дело в принципе: русский не должен открыто перечить кавказцу.

Я никогда не заправлял кровати сержантам. Процесс уборки казармы утром носил коллективный характер, и всегда находились люди, которые, заправив свою кровать, направлялись к сержантской. Я никогда не бегал им за сигаретами, не стирал им носки и форму – просто ко мне ни разу не обращались с подобным унизительным поручением. Наверное, это читалось во взгляде – заведомый отказ. Я не наглел, исправно ходил в наряды в свою очередь, подчинялся уставам – и меня оставили в покое. Сержант – это не звание. Сержант – это образ жизни и склад характера. Поддержание порядка и дисциплины во взводе – вот основная его задача. И он не пойдет на конфликт, если будет хоть на мгновение сомневаться в исполнении своего приказа. Другое дело – сыны гор.

Сначала мне угрожали.

– Ты чо, ишак! Самый умный?

– Нет.

– Я тебя на куски порву. Будешь кровью харкать.

Надо молчать, но не отводить взгляд. Эти взрослеющие зверята – мастера расставлять словесные ловушки, цель которых – заставить тебя признать свою неправоту, а затем оправдываться. Это гиблое дело. Дискуссии им доступны только с позиций собственной силы и власти.

– Ты чо? В жопу воды набрал? Быстро, баран, за сигаретами!

Очень важно почувствовать момент, когда и дальше отмалчиваться – что в пропасть падать. Когда стержень внутри тебя уже подточен и вот-вот готов сломаться…

Я не отвожу взгляда, одним движением срываю металлическую дужку с кровати. И ч?то-то в самом воздухе меняется. Круглая железная трубка с загнутыми концами в моих руках уже становится символом, шагом, после которого пути назад не бывает. Молчат дагестанцы. Молчит рота. Нервничают сержанты. В этом маленьком сражении кавказцы уже проиграли. Драка с любым для меня исходом сотрет лоск с их авторитета. Все семьдесят душ разом увидят, что, черт возьми, можно им не подчиниться, можно вступить в драку и хотя бы одному разбить лицо, сломать нос. И не останется от них ничего всесильного, если драка окажется именно дракой, а не избиением.

Звери чувствуют это и переводят все в шутку:

– Э-э-э! Какой грозный! Настоящий джигит! – и громко смеются.

Подавить волю можно не только силой, но и убеждением. Тебя подзывают, усаживают рядом, обнимают по-братски. Очень важен физический контакт, такой, который создает видимость дружеского и непринужденного, но полностью разрушает твое личное пространство.

– Ты пойми, это не наезд. Та-а-ак, проверяли тебя! А ты молодцом, настоящий мужчина же есть. Все вокруг – это быдло, шавки. Слабый мужчина – не мужчина, он должен в говне сидеть. Вот я – Салим Каримов. Я – кумык. У нас так принято: оскорбили тебя – бей! Пусть убьют, но не сломают. Сказали тебе: мой полы. Да пошли его! Или сразу бей! У меня много друзей, братьев и сестер много. Но женщина – это женщина. Ее удел дом, кухня и дети. А мужчина – он хозяин! Он все может. Если мой брат возьмет в руки тряпку и полы начнет мыть – я первый его зарежу. Чтобы род наш не позорил. Чтобы люди не сказали: посмотрите, брат Салима Каримова полы моет, а он ни-ичего не делает. Так, может, он сам тряпка же есть? Позор всем Каримовым!

Вот ты молодец! Ты мне теперь как брат! Мамой клянусь! Приедешь ко мне в Хасавюрт – все тебе будет! Никто не тронет. Скажешь только, я Салима Каримова брат – везде тебе дорога! А стол какой накроем – э-э-э-э! Отец барана зарежет, мама хинкал сделает. Ты такой хинкал ни-игде не попробуешь. Я брату скажу: сходи, купи водки. Он сходит, купит. Посидим вместе, выпьем, как мужчины, поговорим. А если захочешь – женим тебя! Настоящую красавицу тебе найдем! А?

Теперь ты мне как брат, я тебе как брат. Нам делить нечего. И бояться друг друга нечего. Ведь братья же есть, выручать друг друга должны. Как считаешь?

– Ну должны!

– Э-э-э! Ты без ну скажи: должны или нет?

– Должны.

– Выручи по-братски! Одолжи сто рублей. Сигарет нет, чая нет – совсем пустой. А мне на днях подгон друзья сделают – сразу отдам.