Дмитрий Филиппов - На этом свете [сборник]

– Боги, боги, в какой я жопе, – кричал худой блондин по прозвищу Снежок. Он приехал из Киева, как мажор, в купейном вагоне. У него была вписка в Москве, у него был билет в VIP-зону. Он бредил этим концертом несколько лет. И за пару часов до начала нарвался на скинов. Его избили, отобрали деньги и на глазах порвали билет на мелкие обрывки. Только паспорт оставили. – Ну где же это я так нагрешил, ну где, ну где.

Я увидел Бормана в толпе, махнул ему рукой, он даже кивнул в ответ, но не подошел, и я не стал навязываться.

– Ребята, купите цепочку? Кому нужна? Золотая! Отдам за билет… – девочка с личиком Мэрилин Монро умоляла и толкалась от одной группки к другой. Глаза ее сходили с ума, и в этот момент я впервые понял, что не попадем мы ни на какой концерт.

– Ты откуда, подруга?

– Какая разница? Цепочка нужна золотая?

– Не, мы пустые. Сами без билета.

Толпа сгорала, как пища в желудочном соке. Воздух кипел и плавился. И даже холод ненадолго отпустил. Мы с Юркой не добрались до желудка – застряли где-то на полпути. И оба понимали это. Пройти на халяву не было вариантов. И пульсирующий кишечник стал выталкивать нас на обочину: как лишних, как недостойных великого праздника.

Нас оттеснили к кассам. И тут толпа заревела. Стали запускать за первую линию контроля. Кольцом стояли напряженные омоновцы, проверяли сумки и рюкзаки, изымали колюще-режущие и алкоголь.

– Юр, мы не пройдем, – сказал я.

– Да, я вижу.

– А где Гудвин?

– Там остался. У него билет есть.

– Ясно.

Ловить нечего, но мы упрямо стояли на месте и ждали чуда. И Москва сжалилась над нами, отблагодарив за терпение.

– Здорово, цыплята!

Мы обернулись, – нам улыбалась вчерашняя тетка в пуховике, у которой дочь в Горном учится.

– Здрасьте.

– Че, не надыбали билет?

– Нет.

– Ладно, я добрая сегодня, держите, – она сунула нам два билета в VIP-зону, уже надорванных.

Мы остолбенели.

– У нас вообще денег нет, – промямлил Юрка.

– Да не нужны мне ваши деньги. А что пользованный билет – ерунда. Пропустят. У нас договор с охраной. Нам с первого круга билеты возвращают, а мы их по второму. Ну чего встали? Ошалели от радости? Бегите, цыплята, бегите, пока без вас все вкусное не съели, – тетка заливисто засмеялась.

Собственную слабость не искупить, но попытаться можно. У тебя ничего не получится, потому что совесть подачек не приемлет. Вот так она устроена. И билет на поезд, который я мог сдать и отдать деньги мужику с семьей, не жег мне карман. И я еще не знал в тот момент, что этой ночью совершу еще одно предательство: брошу Юрку и Гудвина без денег на Ленинградском вокзале, а сам усну в теплоте плацкартного вагона по дороге домой. И мне будет сниться Мэрилин Монро в Третьяковской галерее; она будет манить меня пальчиком и перебегать из зала в зал, а я буду бежать за ней по картинам Серова, протягивая руки навстречу, и так и не смогу до нее дотянуться.

– Дайте еще один билет! Нам очень надо, – затараторил я. – Есть одна девушка, она как ангел. Она даже цепочку золотую готова продать за билет. С крестиком.

– Видела я эту курицу. Она тут всем свою цепочку совала. Кто она тебе? – спросила тетка.

От ответа все зависело. Все зависело от моего ответа. Даже воздух стал холоднее – очень резко подморозило.

– Никто. Просто мне очень надо ей помочь.

Тетка думала две секунды, а потом достала еще один надорванный билет.

– Держи, цыпленок. Может, и я что-то доброе сделала.

Мы летели в толпу, вновь став своими. И толпа приняла нас, и впитала, и снова нам наливали и даже давали закусить. Я недолго искал девушку, похожую на Мэрилин Монро. Я просто знал, где ее искать: на обочине, с краю. Она стояла около автобусной остановки и ненавидела весь мир своими острыми коленками.

– Держи, – я протянул ей билет.

Она не поверила.

– За что?

– Держи, я говорю.

Она легко выхватила цветную картонку. Синие глаза ее заблестели в нестройном свете ночных фонарей. И я подумал, что она похожа не на американскую звезду, а на ангела: ради такого личика не стыдно начать троянскую войну.

– Спасибо, блин, спасибо, спасибо… – она улыбнулась, и в ее улыбке заиграла потребность благодарности. – Хочешь, я дам тебе? Тут рядом есть теплый подъезд…

Я, наверное, хотел, но тот мужик на вокзале попросил отказаться. И я покачал головой. Девочка еще раз улыбнулась мне и рванулась в толпу, к «Олимпийскому».

– Зовут-то тебя как?

– Малу, – крикнула она. – Сокращенное от «малышка».