Тим Паркс - Дорогая Массимина

Они сидели под палящим солнцем, потягивая вино.

– А вы?

– Я еще не решил, Грегорио. Все зависит от того, сколько будет работы.

– Не собираетесь в одно из ваших долгих путешествий на край земли?

Грегорио улыбнулся мягко, почти женственно. Моррису подумалось, что у юноши довольно странная манера смотреть на людей. Слишком пристально. Словно ты действительно ему интересен. Возможно, именно поэтому парнишка ему нравится. Под этим заинтересованным взглядом чувствуешь себя польщенным.

– Подумываю поехать с компанией в Турцию. Хочешь с нами, Грегорио?

Приглашай, чтобы пригласили тебя. Недурственная мысль.

– Я бы с удовольствием, – вздохнул Грегорио. – Если б только проклятые предки отпустили. Но они никогда не раскошелятся на такую поездку. – Еще одна теплая улыбка.

– Правда, есть сложности. (Это еще мягко говоря.) Я сам пока не определился. Мои приятели собираются путешествовать в автофургоне, да и компания, боюсь, не ахти…

Долгая, опустошающая бокал пауза.

– Тогда, может, поедете со мной, а? Места в машине много. Хотя бы на несколько недель! Предки приедут на Сардинию не раньше августа, а я собираюсь рвануть туда в ближайшие дни. Скорее всего, в субботу. Мы могли бы неплохо провести время.

Моррис затаил дыхание. Грегорио, словно доверчивый зверек, попался в ловушку, стоило ее только расставить. Часто ли его куда-либо приглашали? Чтобы пересчитать, хватит пальцев одной руки.

– Если бы все зависело от меня, с удовольствием прошвырнулся бы с тобой на Сардинию. Но, понимаешь, Грегорио, я не знаю, как будет с работой. Есть пара предложений, требуются переводчики на конференции.

– Поступайте, как вам удобно, но там так здорово поплавать! К тому же есть с кем познакомиться, – юноша лукаво улыбнулся, – да и на катерах можно погонять.

Что может быть лучше? Умудрившись не подпрыгнуть от радости в первый момент, Моррис собрался ответить твердым согласием, что было бы несколько преждевременно, поскольку уже завтра парень мог с той же легкостью все отменить, и тогда бы он выглядел круглым дураком. Только Моррис открыл рот, чтобы сдержанно принять приглашение, как над площадью разнесся пронзительный крик. Он вздрогнул, разобрав свое имя.

– Morrees! Eccoti qua! Che meraviglioso! [32]О, Морри, я должна с тобой поговорить. – Девушка была вся в слезах: то ли радости, то ли боли. – Я видела твое письмо, Морри-и!

Моррис во все глаза смотрел на Массимину. Вид у нее был ужасен. Размазанная по лицу тушь, спутанные волосы, мешковатый спортивный костюм, отчего фигура казалась бесформенной. Да в придачу едва дышит – ноздри ходят ходуном, глаза опухли. Жуть да и только.

И как раз тогда, когда он почти договорился с Грегорио! Моррис и не подумал встать.

– Морри-и, – снова затянула Массимина, – слава богу, я тебя нашла, слава богу, если бы ты знал, если бы только знал… – Она замолчала, не в силах продолжать, и разразилась слезами.

Вскочивший Грегорио смотрел на девушку в замешательстве, приправленном любопытством. Глаза его метнулись к Моррису, длинные тонкие пальцы нырнули в карман за бумажником.

– Нет, нет, Грегорио, не беспокойся, – торопливо сказал Моррис. – А по поводу Сардинии я тебе позвоню, хорошо?

Грегорио снова перевел взгляд на Массимину, явно ожидая, что его представят, но Моррис сделал вид, что ничего не заметил.

Познакомишь друзей – а они, глядь, уже вовсю встречаются за твоей спиной. И вовсю судачат о тебе.

– Вы уверены, что я могу идти? – спросил Грегорио.

– Да, да, я заплачу, – и Моррис подмигнул парнишке с точно отмеренной двусмысленностью.

– Ну тогда я вас покидаю, – весело улыбнулся Грегорио, кивнув заплаканной девушке. Судя по всему, он решил отнестись к происходящему с юмором.

Стройная фигура юноши в белых бермудах и ярко-синей футболке двинулась через площадь.

Массимина рухнула на стул и достала носовой платок. Тренировочный костюм был ярко-алого цвета с белыми вставками на рукавах. Черные волосы рассыпались спутанными прядями. Что ж, придется пустить в ход сочувствие (в конце концов, он же предлагал этой девчонке руку и сердце). Моррис ласково коснулся запястья девушки.

– Расскажи мне все, хорошо? И улыбнись, люди ведь смотрят.

Моррис сделал знак официанту, хотя две порции мартини грозили сделать его банкротом. Глаза его обшарили девушку с ног до головы: ни сумочки, ни кошелька.

– Ну давай же, милая, расскажи все.

И Массимина мало-помалу, хлюпая мартини и ожесточенно растирая покрасневшие глаза то одной ладонью, то другой, рассказала. С того вечера в доме всё переменилось, просто всё-всё-всё.