Тим Паркс - Призрак Мими

– Мне казалось, – протянул он разочарованно, – им сложно будет уйти в бега без документов и тому подобного.

– Так что вы хотели мне сказать?

– Дело в том, что Бобо, то есть синьор Позенато держал у себя, ну, можно назвать это вторым сейфом. То есть помимо главного, который в стене за столом.

Он помолчал.

– Для… э-э, черного нала, – добавил он, как только Марангони начал что-то говорить. Поэтому ему пришлось повторить.

– Он находится за мусорной корзиной рядом с дверью.

Оба замолчали. Кваме медленно ехал по набережной мимо того самого полицейского участка, где сидел Марангони. Негр резко притормозил и показал пальцем на машину Бобо, зажатую между «фиатом-1500» и автобусом «Фольксваген», служившим нелегальным пристанищем немецких хиппи. Моррис кивнул и махнул рукой в сторону кладбища.

– Ну, видите ли, не пришло в голову сразу туда заглянуть.

– И?..

– Он пуст. Исчезло около двух миллионов лир.

Перекочевали в карман Морриса, если быть точным. Эти деньги помогут умаслить Кваме.

После долгого молчания Марангони не смог сказать ничего вразумительного и промычал:

– Угу.

– Это все, – Моррис с трудом пытался не замечать враждебности инспектора. Совершенно неожиданно его обуял дикий страх, он чувствовал, как каждая клеточка тела вопит о провале. Его поймают, не так ужасны прямые последствия этого, как сама угроза разоблачения, страх оказаться лжецом в глазах людей. Моррис искренне верил, что он – не лжец. Он же настоящий !

– Сообщите мне, пожалуйста, если узнаете что-то новое, – еле выговорил он и с облегчением дал отбой, не дослушав инспекторское «arrivederci».

Кваме остановился у кладбища. Разум Морриса все еще был затуманен огромным количеством дел, которые надо сделать, вещей, которые надо помнить – хаосом, где боролись страх и самонадеянность, попеременно выплывая наверх и топя друг друга.

Затем раздался бас Кваме:

– Приехали, босс.

Хоть Моррис и не просил называть себя так, обращение ласкало слух.

Моррис глянул на цветочную лавку напротив, утопавшую в золотистых хризантемах. Рядом разносчик пытался всучить местную газетенку каким-то итальянцам, не способным прожить двух дней без общества своих дорогих покойников. Моррис с тревогой подумал, что еще не читал газет и не знает, как описали его поведение в прессе. Быть может, там найдется объяснение внезапной враждебности Марангони.

– Приехали. Что будем делать?

Моррис глубоко вздохнул.

– Послушай, Кваме, я хочу, чтобы ты мне сказал, что ты думаешь. Ну, обо всем об этом.

Кваме пожал плечами:

– Большая проблема. Но босс очень умный.

Моррис, в общем-то, и сам был того же мнения. Но этого показалось ему недостаточно.

– Нет, мне нужен твой совет. Понимаешь, если этих двоих, Азедина с Фаруком, поймают…

Кваме ничего не ответил. На лице у него был написан разум той разновидности, что часто проявляют глухонемые. Несмотря на нехватку образованности, сама жизнь на каждом шагу дает им такие уроки, что они понимают: в словах нет нужды. Он даже не спросил, зачем Моррис убил Бобо. Моррис позавидовал ему.

– Хотя думаю, даже в Италии их не смогут обвинить ни в чем серьезном, если не найдут тела или денег при них… Нет, мне кажется, это просто удобный отвлекающий маневр, чтобы установить некую дистанцию между… – Моррис окончательно запутался в словах.

Кваме выбивал быстрый ритм на руле. Несмотря на плебейское происхождение, он замечательно смотрелся в салоне «мерседеса».

– И потом, они гомосексуалисты, извращенцы, у них СПИД – они опасны для общества.

Ритм, который Кваме отстукивал то по собственным штанам, то по рулю, сильно походил на те, что звучат в фильмах из жизни джунглей. Работа на публику слишком очевидна.

Моррис надеялся на случай, который заставит Кваме найти так нужные ему слова. Порой ему удавалось убедить себя, что он всего лишь бедный маленький мальчик, слишком рано потерявший мать.

– Послушай, Кваме, на будущей неделе я собираюсь переехать в семейный дом в Квинцано. Он просторней, и к тому же Паола, моя жена, ждет ребенка, так что нам понадобится больше места. Когда мы переедем, я хочу, чтобы ты занял квартиру, в которой я сейчас живу, в Монторио. Я хочу сказать, ты, несомненно, заслужил награду за свою помощь.

Кваме медленно кивал головой взад-вперед, но неясно было, выражал ли он этим свою благодарность или же просто следовал за ритмом, который продолжал выбивать.

– По-моему, чертовски умно с твоей стороны было спросить, что будет, если Бобо вернется.