Валерий Попов: Нарисуем

А я, уже не останавливаясь, развеваясь на ветру, как грязное знамя (ветер, пожалуй, единственное тут, что не уничтожили), мчался к стеклянной «Шайбе» на горе… Ее тоже почему-то не уничтожили. Стеклянный кругляк как раз вписался – безумный ссыльный гений-архитектор как бы вовсе несуществующую архитектуру будущего точно уловил.

Маршрут кратчайший! Чрезмерно собой информационное поле не буду загружать.

Я ворвался в тепло. И гвалт сразу стих.

– Пека! – восторженно пронеслось.

Оцифровке не поддается…

– Как тело исчезло? – произнесла Инна. – У вас будут крупные неприятности!

Смотритель морга насмешливо посмотрел на нее. Потом заткнул пальцем дырку в горле и выговорил:

– Мне кажется, они у меня уже есть.

Сопки были заполнены народом. Правда, были тут и турецкие рабочие, строившие коттеджи… но ничего. Поймут.

Тряханул взрыв.

– Работает Пека! – пошла молва.

Потом поехали вагонетки – и на последней лежал Пека на грядке руды, в рабочем прикиде.

– О-ох! – пронеслось. И слетали каски. В основном уже, как правило, с седых голов.

– Сбили Чкалова!

Похороны грустно прошли – как оно и положено. Простая могила. А какая еще? Правда, когда надо было опускать гроб, вдруг на дне обнаружилась мышка. Спокойно умывалась. Все, оживившись, туда заглядывали: Пека и тут учудил! Инна тихо материлась, как по живому. Пришлось могильщику спрыгнуть туда.

На несанкционированные поминки Инна все же пришла. И привела Митю. Взял-таки Пека свое!

Сказала речь.

– Он был хороший человек. Одно время все тут легко били нерпу и шили шубы. Я ему сказала: «Я тоже шубу хочу». Он сдался, хоть и не хотел. Взяли лодку, поплыли в развилках льда. Тогда это было просто: включался магнитофон, звучала классическая музыка – и нерпы приплывали слушать. Так было и тут: подплыли они, положили свои усатые морды на борт и стали плакать. Пека отложил карабин: «Не могу!» Но музыку доиграли. Тут нас стало оттирать от берега льдами, но нерпы поплыли и показали нам путь… Все.

Даже Митя, выпив, разговорился:

– Не могу пока действовать лишь по инструкции – все время заносит. Мне все говорят в офисе: «Послушай, Ланской…»

В ушах моих зазвенело.

– Как, как?

– Ланской. Я довольно давно взял отцовскую фамилию… Пека, конечно, переживал.

Ну и гвалт тут!.. А уйгуры расщедрились. Правда, лишь на «гав-гав».

– Ты еще библиотеку нашу не видел.

Инна!

– Поехали. Хватит бедлама этого!

– Давай.

Сели в шикарное авто.

– Это?

Мраморный дворец! Все-таки Пека дождался. Обещал ведь Дворец книг.

Стали подниматься по лестнице.

– И его сбережения тоже тут?

– Если бы!

Вошли в большой компьютерный зал, сели в кресло с колесиками. Покатили по зеркальному полу. На ноги ее поглядывал. В чем своеобразие нынешних успешных женщин – с каждым новым десятилетием становятся моложе на десять лет! И единственный недостаток этих красавиц, особенно провинциальных, – слишком буквальное следование парижской моде… Подъехали. Целая компьютерная стена.

– Ну? – улыбнулась по-царски. – Какую книгу ты хочешь увидеть?

– Мне бы какую мою…

По лицу ее промелькнула досада.

– Верочка! Посмотри, пожалуйста, книги Валерия Георгиевича. Попов!

Шустрая Верочка забарабанила, по экранам что-то неслось, как в звездолете.

– У нас нет книг Валерия Георгиевича, – испуганно пролепетала.

– Как? Я же Пеке четыре дарил. Потом… Митьке. Разве не здесь?

– У нас сейчас модернизация идет, – Инна была недовольна. Явился тут! – Наверно, еще не оцифровали.

– Может, в простом каталоге лучше посмотреть?

Чувствую, что сказал бестактность. Кто же смотрит сейчас простые каталоги, в век прогресса-то? Отрицаю прогресс? За тем и явился?

– Верочка, где теперь каталоги у нас?

– В подвале.

– Схожу.

Спустился по осклизлым ступеням в подвал. Вот и каталоги. Да и книги, кстати, тут. И мои, и Пекины. Не оцифровали… уже!

Винный запах гниющих книг. Помню, Пека в трудный момент припадал к ним, слово к иконам. Спасу!

Когда тебя побеждает отчаяние или хуже того – опустошение, выход только один: начинай работать! Хотя бы – нагружать книгами клеенчатый баул. Сперва тяжело, потом еще тяжелее, но потом почувствуешь вдруг: ты перевалил гору и дальше все катится само! И наступает счастье.

– Ты все же хламиду эту его напялил? – глянула на мой (Пекин) прикид.

– И горжусь!

Выволок свой баул на перекресток. Вдруг автобус с якорьком на стенке резко тормознул.