Валерий Попов - Нарисуем

Слуги государства должны быть любезны и безлики и не должны своим чрезмерным своеобразием сбивать с толку население – но именно этим они почему-то увлечены. Закон еле-еле проглядывает в их затейливом поведении – если проглядывает вообще. О том, чтобы как-то соответствовать месту, на которое их служить поставили, и речи нет. Вот еще чего! Самые роскошные дамы, надменные, громогласные, увлеченно обсуждающие, не взирая на скорбную очередь, последние сплетни и моды, служат почему-то именно в местах скорби. И плевать на скорбящих! И что у тех к печали об ушедших в иной мир добавляется еще отчаяние от безнадежности этого мира, – ничуть не смущает этих «слуг». Их жизнь им важней, чем чья-то смерть, и попробуй только сделать им замечание!

Да. Стояние в очереди способствует размышлениям о жизни… особенно – в очереди такой. Горе еще можно как-то перенести, но когда к нему добавляются внешние неприятности… уже становится непонятно: это еще за что?

– Садитесь! Сколько можно повторять? К вам обращаются! Вы, вы! Да!

Сподобился.

– Так, справку о смерти вашей дочери вы принесли?

Нелегко слышать вместе эти слова!

– Да. Я вам уже ее показывал.

– Я не обязана всех тут запоминать!

А что, интересно, она тут обязана?

– Вот, пожалуйста.

– Так, ничего не выйдет.

– Почему? – произнес я уже вполне терпеливо. Не впервой тут!

– Нужна справка о смерти вашего отца. Ведь вы к его урне подхораниваете?

Мог ли представить я на заре своей удалой и веселой жизни, что буду сладострастно собирать, перелистывать справки о смерти своих самых близких людей? Но наконец-то собрал все необходимое. И облегченно вздохнул.

– Вот, пожалуйста, – с прохладным шелестом выложил документ.

Забыла, дура, что уже говорила это мне! Испытал если не ликование, то торжество. Не дай бог в начале жизни увидеть – чему будешь радоваться в конце. С тайным восторгом увидал досаду на лице принимающей. Знать бы в начале, какие восторги ждут тебя в конце, – отказался бы жить! Глянула на часики: с этими не успеешь записаться в спа-салон.

– Так, – проговорила она нетерпеливо, уже привстав, – подхоронение невозможно.

– Почему?

– Нужен документ, подтверждающий родство покойной с уже захороненным тут.

Мог ли я поверить, что вынесу это слово рядом со словом «дочь»?

– Но ведь фамилия же одна!

– Это не доказательство. Мало ли однофамильцев?

«И вообще, – говорил надменный ее взгляд, – что это за фамилия – Попов? Как собак вас нерезаных! Была бы, скажем…»

Взгляд ее явно улетал в грезы гламурной жизни… но не на такого напала!

– Вот.

– Что вот?

– Справка о ее рождении.

Что может быть тяжелей – справка о рождении и справка о смерти дочери в одной папке?.. И это вынес!

– Принесли? – проговорила она недовольно.

Я тертый калач!

– Но вы же сказали в прошлый раз, – произнес я с торжествующей вежливостью, – чтобы я принес справку о ее рождении… документ, удостоверяющий, так сказать, ее родство с захороненным здесь. Вот он.

И это я выговорил. Не помнит, дура, что говорила вчера! Я откинулся с торжеством… Хорошее я нашел место для торжества!

Она снова села за стол, – есть же такие бестактные посетители! – зашелестела бумагами… Недолго длилось мое торжество.

– Ну и что? – презрительно проговорила она, отодвигая папку с ужасными документами (ужасными, разумеется, лишь для меня). – Я ничего не пoняла!

Жутко, когда к скорби примешивается еще и отчаяние! Мне-то зачем жить?

– Простите, что вы не поняли? – спросил я терпеливо и даже вежливо.

«Тертый калач… Я тертый калач!» – повторял, как заклинание.

– Какое отношение имеет покойная…

Выдержим!

– …к захороненному здесь?

– Ну как… Попов Георгий Иванович… Попова Анастасия Валерьевна.

Произнес!

– Ну и что? Что связывает их?

– Как что?! Внучка!

И это произнес!

– Из чего это следует?

– Ах, да… действительно. Я связываю их – Попов Валерий Георгиевич!

– Из чего это следует – я не вижу.

Да, одно звено, к сожалению, пропущено. Справки о моей смерти нет. Донесу чуть позже.

– Вы меня окончательно запутали! Надо все же как-то готовиться, когда идешь в государственное учреждение, – гордо проговорила она.

Извиняюсь. Подготовился не до конца. Действительно, имеется пробел.

– Требуется, видимо, справка о моей смерти? – произнес я вполне дружелюбно. Тертый калач!

– Ну хотя бы справка о вашем рождении, – вдруг сжалилась она. Видимо, уже полюбила. – Возьмите, пожалуйста, вашу папочку, – любезно подвинула, – и приходите еще.