Валерий Попов - Нарисуем

– А я в сто пятой. Сам откуда?

– С Пьяной Горы.

– Так ты казак?

Да, он заполярный казак. Они жарко обнялись. Вот и товарищи! Только я одинок.

– Ладно, давай потаскаем, поможем мужику, – предложил Пека.

– Ты, Антон, опять здесь! – осуждающе сказал Санчо однорукому, который, достав из лохмотьев бутылку, жадно пил, потом сел, уронив голову.

– Ладно, какой вопрос! – миролюбиво произнес Пека и, с грохотом выдернув из загородки сразу три лежака, взвалил на спину. Санчо, неодобрительно покачав головой, однако, присоединился. И мне пришлось.

И здесь Гуня явился, верный друг. Но, ясное дело, не грузить.

– Джемал! Джамшуд! – рявкнул Гуня. – Опять вы волыните, не носите топчаны.

– Мы ему заплатили! Хорошо заплатили! – Джемал указал на уснувшего Антона. – А он работать не хочет.

– Ладно, зайди ко мне! – в этот раз Гуня мне уже рявкнул. Набирает обороты! Что-то наперекосяк? Шел я, во всяком случае, не спеша… Не нанял!

Санчо чуть сзади, в обнимку с Пекой шел, вспоминая сладкие ужасы боев. И тут, у самых дверей, Санчо вдруг вспомнил про свои обязанности.

– Стой! – спецзахватом Пеку ухватил. – Куда?

– Мы делегаты, – уже неуверенно произнес я.

– Брось! Какие вы делегаты? Я уж навидался их! Те другой крови. Ладно, ты иди, – разрешил вдруг мне. – А ты стой! Куда-а?

Казачьим подкатом Пеку перебросил в «бересклет въедливый» и сам кинулся туда. Бересклет, кстати, бурно пружинил: не поймешь, на чьей стороне. «Нет добросовестнее этого Санчо!»

В это время вглубь помещения прошли стройными колоннами донцы, кубанцы, гребенские, уральские. Можно им! Славяне с гуслями в шелковых рубахах, хасиды в цилиндрах и с пейсами, завитыми как пружины, препятствий не встретили. Адмиралы в полной парадной форме. Вызывающе одетые люди неопределенного пола… Нудисты прошли – абсолютно голые, но надменные. Весь маскарад. Можно абсолютно всем! Но не Пеке. Чутье охранника Санчо не подвело.

– Ты ж нормальный мужик! Я же вижу. На хер тебе туда? Какие вы делегаты? Нормальные парни! Вечером поддадим! – Санчо, пластая Пеку, чуть не рыдал!

Да, Пекин «диагноз» бесспорен. Не замаскируешь. «Несмываемое пятно труда»! И с топчанами мы прокололись. Делегаты лежаки не будут таскать.

– И то! – Пека, все же аккуратно уложив Санчо в «бересклет въедливый», вылез. – Ладно, пошли. Ты, Санчо, не журись. Боевой опыт придет.

– Пека, ты! – вдруг Гуня явился. И словно впервые старого друга увидал, горячо впился смачным поцелуем в него. – Друг ты или кто? У меня к тебе огромная просьба… Мама приехала.

Она не только мама, я бы сказал…

– Умоляет, просит черешни! Она ж из Крыма сама. Только ты!

«Вот пусть и сходит сама», – такого я ждал от Пеки… но от него всегда надо большего ждать.

– Смогем! – ощерился Пека. После затишья у него бурю жди!

– Денег дать?

– Обойдемся.

– Ты-то как раз мне нужен! – Гуня меня ухватил.

– Я не только тебе нужен! – вырвал руку. Пеку догнал. – Да, это не наш электорат.

– Наш электорат под землей! – произнес он грозно.

Как это понимать?

На рынок, однако, вышли. Мужественно миновали россыпи снетков. Подошли к черешне. Каждая как взрывное устройство!

– Ну что, берем? – опасливо произнес я.

– Не хочу тут брать. Одни абреки торгуют. Рoстят-то не они!

Не совсем это так… но с ним сейчас лучше не спорить.

– Диета мне прописана, – вздохнул он, оглядывая ряды. – Стол номер два. А я ем все, что не приколочено. Пошли!

– Тут где-то Казачий рынок есть, – я вспомнил спасительное. Хотя казаки с ним тоже обошлись… – Вон стрелка-указатель. Давай.

Долго патриотично шли с ним на Казачий рынок, согласно указателям, через долы и овраги, грязные слезы утирая. Дым уже вполне явственный! Потому и тело, наверное, чешется. А я думал: из-за пиявок.

– В горах лес горит, – хмуро пояснил Пека. – Возле винсовхоза бывшего. Виноградники жгут – ну и лес загорелся.

– Да, умно…

– Ну что? Хорошо тебе? – оскалился он.

– Хорошо, но душно.

– За Митьку переживаю я, – Пека говорил. – Больно горяч, наивен… Тонкая кожа! У меня-то кожа дубленая.

– Поздно уже кожу ему дубить… опоздал, – вырвалось у меня.

– Они еще небось из-за дыма в аэропорту сидят, – простонал Пека. – Да что изменишь-то?

На плоском холме нас встретило кладбище. Куда ж нам без него! Двое оборванцев, уйдя уже по пояс, рыли могилу. Третий – небритый, мордастый, видимо, бригадир – стоял, опираясь на лопату, и злобно высматривал кого-то. И Пеку сразу признал.