Элис Сиболд - Счастливая

Иногда я думаю, что больнее всего меня укололо решение Лайлы перестать со мной разговаривать. Это означало полный разрыв отношений. Когда мне наконец удалось выведать через общих знакомых ее номер телефона, мои звонки оставались без ответа. Сталкиваясь со мной на улице, Лайла не говорила ни слова.

Я окликала ее по имени. Ноль эмоций. Я преграждала ей путь — она меня обходила. Если она была с подругой, они просто пялились на меня, кипя ненавистью, понять которую я была не в состоянии, из-за чего переживала еще острее. Я переехала к Марку. За четыре месяца до окончания университета. Никуда не выходила из его квартиры, кроме как на занятия. Он возил меня, куда требовалось, безропотно исполняя роль личного шофера, но большей частью вел себя отчужденно. Допоздна просиживал в архитектурной мастерской и нередко оставался там на ночь. Когда он бывал дома, я просила его, едва заслышав какой-нибудь звук, посмотреть, что там такое, проверить замки или просто обнять меня.

За неделю до выпуска я опять встретила Лайлу. Я была со Стивом Шерманом. Мы делали покупки в студенческом универмаге на Маршалл-стрит. Она увидела меня, я увидела ее, но она прошла мимо, не проронив ни слова.

— Просто не укладывается в голове, — сказала я Стиву. — У нас выпуск через неделю, а она меня не замечает.

— А тебе хочется с ней поговорить?

— И хочется, и колется. Даже не знаю, как подступиться.

Мы решили, что Стив останется там, где стоял, а я пойду по кругу в другую сторону.

Очень скоро мы с Лайлой встретились.

— Лайла, — окликнула я.

Она не удивилась:

— Я так и думала, что ты подойдешь.

— Почему ты со мной не разговариваешь?

— Мы разные, Элис, — сказала она. — Ты уж прости, если я тебя обидела, но мне нужно жить собственной жизнью.

— Вспомни: мы с тобой были клонами.

— Только на словах.

— Я никогда не была так близка ни с кем.

— У тебя есть Марк и Стив. Тебе мало?

После этого мы каким-то образом сумели пожелать друг другу приятного выпускного праздника. Я сказала, что мы со Стивом сейчас идем в ближайшее кафе выпить по бокалу «мимозы». [16] Коктейль из шампанского с апельсиновым соком.

— Может, и я там буду, — сказала она и ушла.

Я бросилась в книжный отдел, перед которым мы стояли, и купила ей сборник стихов Тэсс — «Напутствие двойнику». Тут же сделала дарственную надпись, сейчас уже не помню, какую именно. Что-то сентиментальное и от чистого сердца. Типа того, что я всегда ее жду, стоит только позвонить.

Мы действительно столкнулись у стойки бара. Она успела немного выпить; с ней был мальчик, в которого, как я знала, она была влюблена. Лайла отказалась посидеть с нами, но остановилась у нашего столика и завела речь о сексе. Она сказала мне, что начала предохраняться и что я была права: секс — это здорово. Теперь я была для нее только слушательницей, а не подругой и не родственной душой. Она была слишком поглощена тем же, чем и я: уверением всего света, что у нее все превосходно. Подарить ей книгу я забыла. Они ушли.

По пути домой мы со Стивом проходили мимо более шикарного злачного места, где тусовались студенты. Я увидела, что Лайла сидит со своим избранником и кучей незнакомых мне людей. Попросив Стива подождать, я влетела в кафе с книгой в руках. Все головы повернулись в мою сторону.

— Держи, — сказала я, протягивая подарок Лайле. — Это книга.

Ее друзья засмеялись: и так было видно, это книга.

— Спасибо, — сказала Лайла.

Подошла официантка, чтобы взять заказы.

— Там есть надпись, — сказала я.

Пока ее компания заказывала выпивку, Лайла смотрела на меня. Как мне показалось, с жалостью.

— Потом посмотрю. Еще раз спасибо. Наверное, хорошая книга.

Больше мы не встречались.

В день выпуска я передумала идти на торжественную церемонию. Не могла себе представить, как буду праздновать и веселиться под взглядами Лайлы и ее подружек. Марк сдавал очередной проект. У него еще продолжались занятия. А Стив церемонию не пропустил. И Мэри-Элис тоже. Я еще раньше сказала родителям, что хочу убраться к чертям из Сиракьюса. Они согласились. «Чем скорее, тем лучше».

Я уложила оставшиеся вещички во взятый напрокат серебристый «крайслер нью-йоркер» — автомобили поменьше уже разобрали. На нем и поехала в Паоли, зная, что родители будут помирать со смеху.

Сиракьюс остался позади. С избавлением, сказала я себе. Осенью мне предстояло ехать в хьюстонский университет. Я решила получить степень магистра поэзии. А до этого, в течение лета, создать себя заново. Хьюстон я еще не видела: никогда не бывала южнее Теннесси. Но там все будет по-другому. Изнасилование не будет следовать за мной по пятам.