Владимир Ераносян - Фронтмен

— Это я его нашел, — напомнил кавказец.

— По моему приказу, — уточнил старший, побудив подчиненного замолчать, сплюнуть и уставиться в окно. Разозлившись на реакцию кавказца, вожак повысил голос… — А ну не мусорить в салоне! Лучше достань фотографию. Может Анхель где видел нашего кореша.

Чеченец извлек мое фото из портмоне. Анхель, конечно же, не успел забыть черты моего гордого лика, ведь не так давно он провожал меня в аэропорту. Поэтому сразу ответил:

— Кажется, я где-то его видел. Он похож на кубинца…

— Да, но он не кубинец, — подозрительно всматривался в таксиста гараевский посланник.

— С таким лицом везде примут за своего, — продолжил бывший разведчик.

— Точно, — поддержал его бывший контрактник.

— Так, где ты мог его видеть? — оживился сидящий сзади чеченец.

— Кажется, в кино… — артистично сконцентрировался на своих воспоминаниях дон Анхель, — В кино про пиратов. Только он там с усами был… Это не Джонни, как его, Депп?!

— Нет, это Орландо Блум, мать его! — главарь вскинул руки вверх, засомневавшись теперь, что в «водиле» есть толк, — Без ножа зарезал!

— Без ножа трудно зарезать… — донесся голос с заднего сиденья.

Подержанный «Хюндай» и черный джип «Лэнд Крузер» уже въехали через спроектированный во времена советско-кубинской дружбы туннель на «Плаза де Революсион», пронеслись мимо здания МВД с барельефом Эрнесто Че Гевары на всю стену и помчались к набережной Малекон, где небоскребы чередовались с обшарпанными зданиями эпохи Диего Веласкеса и конкистадоров.

Глядя на кишащий людской муравейник двухмиллионного города, русские гангстеры поняли, что не так-то просто будет найти здесь «потерявшегося друга». Дон Анхель при этом готов был добровольно примерить на себя лапти Сусанина, чтоб завести пришлых людей в самые дебри безрезультатного поиска. Но, судя по всему, гости из России уже успели разочароваться в своем гиде, подумав, что таких провожатых в Гаване пруд пруди. Теперь они были уверены, что необходим парень помоложе.

Дон Анхель не очень-то расстроился, что не прошел кастинг на роль Сусанина. Уж в чем — в чем, а в большом количестве платных сусаниных в кубинском раю можно было не сомневаться… При этом не обязательно было родиться поляком, чтобы очутится в непролазной топи…

К туристу любой национальности на улице обязательно цеплялся доброжелательный «экскурсовод» — превосходный знаток болотистой местности гаванского дна. За скромный гонорар и непритязательный паек он готов был денно и нощно показывать гостям достопримечательности вроде Капитолия и Кафедрального собора. Правда, с большим удовольствием и неистовой отзывчивостью «хинетеро», в основном чернокожий, опекал именно молодых туристов. Ведь они могли еще и угостить дармовым ромом. «Хинетеро» чувствовали себя в своей тарелке, водя искателей острых ощущений по более востребованным маршрутам от гей-тусовки Малекона через смердящие трущобы Гавана-Вьехи и старого города, где на каждом углу предлагали кокаин, до курсирующих по клубам пятничных вечеринок местных промоутеров — детей высокопоставленных чиновников. Кстати, местная золотая молодежь воплотила в жизнь ноу-хау клубного движения. В Гаване нет непопулярных заведений, все дискотеки в равной степени могут рассчитывать на модную тусовку. Ведь все они принадлежат государству.

«Сдавая» своих пассажиров одному из плохих черных парней из легиона навязчивых «хинетеро», дон Анхель не сомневался, что парень заведет их туда, где они никогда меня не найдут. При этом они останутся довольными в Гаване, а я в Каракасе…

Ковер. Нет, скорее причудливая дымчатая перина, нескончаемая, устланная Творцом до бескрайнего горизонта на высоте десять тысяч метров. Там не палит солнце, хоть и кажется, что оно совсем близко. Солнце щадит глаза, награждая смотрящего из иллюминатора самолета авиакомпании «Кубана» изумительным видом…

Я наблюдал за снежными холмами облаков в качестве единственного зрителя пассажирского лайнера, ибо остальные были заняты своими делами: кто спал, кто пил, кое-кто ругался с бортпроводницей на кастильском диалекте испанского, выпрашивая добавку ланча, а кое-кто даже строил мне глазки. Это была девушка, колумбийка. Я невольно заметил, что у нее колумбийский паспорт, когда мы стояли в очереди на регистрацию рейса. Красивая «бланка»… [13]

Мы ищем чудо вдали, а оно под ногами. В заоблачной выси я любовался как дитя безумной красотой подножия стратосферы, восторгаясь попутно точеными очертаниями лица соблазнительной колумбийки.