Владимир Ераносян - Фронтмен

Она не претендовала на большее, заглушив страсть военного романа сразу по возвращении на родину. Я не знал всего этого, но именно это читалось в ее глазах, и именно это подтвердилось потом из уст единственного человека, кто знал об этой связи все, от дона Альберто из Каракаса.

Она ждала. Все это время ждала, желая своему любимому только счастья и не собираясь разрушать святые узы его счастливого брака, одновременно доказывая, что тоже может любить. Любить не хуже Брэнды. Доказывая тем, что молчала. Тем, что не нарушала его покой. Тем, что осталась одна. Она не выдала его в условиях тотальной слежки. Она хранила целое состояние со времени вывода кубинского контингента из Африки. Больше двадцати лет. Не заложив ни единого камушка, не упрекнув ни разу дона Анхеля за бездействие.

Сейчас я уже не припомню, в какой конкретно момент я проникся к ним состраданием. Мне захотелось стать волшебником для этих погрязших в перманентном суровом быту пожилых людей, у которых не было богатых родственников в эмигрантской диаспоре Майами, и жизнь которых на старости лет могла измениться кардинальным образом только благодаря усилиям малознакомого гражданина далекой, но всегда близкой кубинцам России.

Они не могли позволить себе лангустов, питаясь из-за американского эмбарго в основном конгри — незамысловатой смесью риса и фасоли. Донья Долорес уже давно была на пенсии, а работа таксиста была уже тяжеловатой для человека преклонных лет, коим был дон Анхель. А легкие деньги дочери ее отец никогда бы не принял в качестве компенсации за моральный ущерб.

Я подумал, что в своем теперешнем положении мне не стоит жеманничать. К тому же, деньги и мне бы не помешали. А здесь можно было рассчитывать на внушительный гонорар.

— Как я пронесу камни через таможенный кордон? — заговорил я о деле.

— В Гаване все устрою я, а в Каракасе — Альберто.

— Не хватало мне сесть в тюрьму в Латинской Америке! — воскликнул я.

— Твой риск будет вознагражден. Мы разделим полученные деньги на три равные доли. Одна останется в Венесуэле — у Альберто, вторая вернется ко мне на Кубу, а третья по праву будет принадлежать тебе. Согласен?

— Эти камушки потянут тысяч на сто, — определил я навскидку.

— Один посол в нашей стране озвучил в два раза большую сумму, — тяжело вздохнул дон Анхель.

— Так надо было продать камушки ему, — парировал я на незаслуженное недоверие.

— Легко сказать. Все иностранные дипломаты на особом контроле у спецслужб. Сам столько лет занимался наружкой. Лучше выручить меньше денег за большее спокойствие, чем сорвать большой куш, который потом пойдет на выкуп собственного страха. И если страх велик, то никаких денег потом не хватит. Но хуже, когда страха нет. Тогда деньги останутся, но ты ими воспользоваться не сможешь. Так вышло с генералом Очоа. Он ничего не боялся. Поэтому его расстреляли.

Перспектива расстрела у стены гаванской крепости Кастильо дель Морро меня вовсе не порадовала, но к тому моменту, как я снова засомневался, донья Долорес уже возвратилась, чтобы вернуть мне загранпаспорт. В него был вложен билет на утренний рейс. Утром я должен был лететь в Каракас…

Вранье, что шанс человеку дается только раз в жизни. Все наоборот. Прав Эминем, выбравший тег-лайном своей «8 мили» жизнеутверждающую фразу, которую хочется процитировать. «Каждое мгновение — это новый шанс». Выражение приобрело характер афоризма для целого поколения рэперов. В нем нетрудно угадать известный библейский призыв о том, что все двери не могут быть закрыты и надо стучаться, чтоб тебе открыли. Надо молиться. Чтобы быть услышанным.

При этом нельзя считать плагиатом осмысленный пересказ своими словами заветов воодушевленных Богом пророков, ибо мудрецы не претендовали на авторские и даже на смежные права. Просто они хотели донести мысль до как можно большего количества людей. Черпающий вдохновение в Библии — вовсе не жертва плагиата, а соучастник высшего творчества.

Когда-нибудь ты достучишься и обязательно куда-нибудь войдешь. А если ты войдешь туда, куда надо, то на всякий случай все же оглядывайся назад, чтобы дверь не захлопнулась, и в нужный момент ты мог свободно выйти. Иначе, то помещение, куда ты так вожделенно стремился, быстро станет для тебя тюрьмой.

Неприятные мысли об особенностях системы исполнения наказаний Кубы и пенитенциарной практики Венесуэлы судорожно лезли в голову во время таможенного досмотра, однако все, как и обещал провожающий меня в аэропорту дон Анхель, обошлось благополучно. Я сел в модернизированный экспортный вариант «Ил-96» с небольшой ручной кладью, которую планировал превратить в большие деньги не где-нибудь, а в революционном Каракасе, где правил не сломленный переворотами, олигархами и янки индеец и бывший десантник по имени Уго Чавес.