Росарио Ферре - Дом на берегу лагуны

Буэнавентура придерживался принципа первородства. «Старший сын имеет полное право стать во главе семейного предприятия после смерти отца, – слышали мы от него тысячу раз. – Право старшего послано Провидением. В Испании старший сын всегда был наследником титула».

Ребека приходила в ярость, слыша эти слова. «Состояние должно быть поделено на равные части между всеми детьми. Это единственный способ избежать кинжала вендетты, который однажды может воткнуться в дверь дома», – говорила она.

Игнасио прилетел на Остров на похороны отца. Он пробыл несколько дней и, когда злополучный номер сейфа так и не удалось найти, попытался примирить и успокоить всех. Кинтин рассказал ему, какая злая была Ребека в конторе и как грозилась взять теперь бразды правления фирмы «Мендисабаль» в свои руки. Игнасио рассмеялся.

– Не волнуйся, – сказал он брату. – Мама знает, что ты единственный, кто может держать предприятие на плаву. Когда мне исполнится двадцать один, я тебе помогу, и ты сможешь распоряжаться моими акциями.

Он был во всем согласен с Кинтином и советовал семье уменьшить расходы.

Несколько дней спустя Кинтин пришел к матери в дом на берегу лагуны. Они говорили в кабинете наедине. Под глазами у Кинтина были круги, щеки потемнели от трехдневной щетины. У него кончилось терпение.

– Не настаивай больше на управлении предприятием, мама. Не ставь нас всех в смешное положение, а то банки откажут нам в кредитах. Обещаю, что буду работать на семью за ту же зарплату, что и раньше, до последнего дня твоей жизни. Уверен: немного порядка и дисциплины, и компания переживет кризис. Только нужно, чтобы ты написала завещание, согласно которому ты передаешь мне достаточное количество акций, чтобы я стал президентом компании «Мендисабаль» после твоей смерти. Если ты откажешься, мы с Исабель уедем в Бостон, где благодаря бабушке Маделейне у меня есть кое-какая собственность и где мы сможем спокойно жить. А семья пусть разбирается здесь как сумеет.

Это был блеф чистой воды, но Ребека поверила. На следующий день она вызвала сеньора Доменеча на дом и продиктовала ему завещание в точности так, как просил ее Кинтин. Однако мало-помалу семейство вернулось к прежним привычкам. Ребека снова стала тратить деньги на драгоценности и антиквариат. Родина и Свобода, которые Кинтина никогда в грош не ставили, продолжали свои набеги на магазины, и целые подразделения слуг в униформе бегали по всему дому за их детьми. Игнасио вернулся в университет и никаких вестей о себе не подавал.

Казалось, в доме открыли водопроводные краны. Только вместо воды из них вытекает золото. В конце финансового года Кинтину пришлось взять огромную ссуду, чтобы заплатить налоги, «Мендисабаль и компания» оказалась в долгах.

Единственное, на чем Ребека сумела сэкономить, – так это на жалованье слуг. Однажды она вызвала Петру наверх. Уже больше месяца, с тех пор как умер Буэнавентура, Петра не покидала нижнего этажа, и мы ее почти не видели. Ребека приказала, чтобы впредь она работала только внизу.

Ребека сидела в кабинете, пытаясь разобраться в куче квитанций, которая высилась у нее на письменном столе.

– Смерть Буэнавентуры – это трагедия для всей семьи, Петра. Теперь мы не сможем платить слугам как раньше. С сегодняшнего дня твои родственники будут получать за ту же работу половину зарплаты. Те, кому не нравятся новые порядки, пусть возвращаются в Лас-Минас.

Петра ничего не ответила. Только опустила голову и молча вернулась в нижний этаж.

Тем же вечером Петра сообщила новость своим племянницам и внучкам. Мы с Кинтином оказались случайными свидетелями того, как это произошло. Было очень жарко, и мы хотели прогуляться по лагуне на яхте Игнасио. Мы сошли на причал, стали отвязывать швартовы и тут услышали, что говорила Петра. Она сидела на своем плетеном троне, а вокруг нее в сумраке курилась змеиная кожа кобры.

– Всем, что у вас есть, вы обязаны Буэнавентуре, – сказала она. – С завтрашнего дня Ребека убавит вам зарплату вдвое, но мы должны быть благодарны и за то, что имеем.

Слуги обступили Петру, а когда она закончила, стали славить Буэнавентуру за все, что он для них сделал. По всей видимости, Буэнавентура частенько посылал с Петрой наличные в Лас-Минас, чтобы помочь его жителям, но никто об этом не знал.

Ребека с радостью выгнала бы Петру из дома, но не осмеливалась: она понимала, что вместе с ней уйдут все остальные слуги. После смерти Буэнавентуры вся прислуга была полностью подчинена Ребеке. Она плохо обращалась с ними и то и дело грозилась выгнать. Если кто-то из слуг заболевал и не мог работать, она вычитала этот день из жалованья. При жизни Буэнавентуры Петра сама каждую неделю пересчитывала столовое серебро от «Рид энд Бартон», и всегда все было на месте. Но Ребека никому не верила, считала все сама и каждый раз кричала, что недостает вилки или ложки. Она тут же приходила в ярость, вызывала по телефону наряд полиции, который обыскивал нижний этаж. Но никогда ничего не находилось.