Тургрим Эгген - Декоратор. Книга вещности.

О том, сколько это будет стоить, я не говорю. Это клиенты понимают. Все смотрели в своё время комедию «Милый, милый норвежский дом».

Другая напасть — клиент начитанный. Он появляется со стопкой книг и журналов, пестрящих жёлтыми бумажками, открывает эти нетленки на чём-то на его взгляд чертовски привлекательном и сообщает: «Я хочу, чтоб было примерно так».

Я изучаю фотографию и выясняю, что, во-первых, журнальная квартира много больше той, что есть у заказчика, во-вторых, свет там падает иначе, в-третьих, мебель на снимке страшна до безобразия.

Но этого я клиенту не говорю. Я спрашиваю:

— Чудесно! А я-то вам зачем?

— В каком смысле?

— В том смысле, что здесь написано, как мебель называется, где она продаётся и даже сколько она стоит, если я не ошибаюсь. Всё, что вам нужно, — снять телефонную трубку и заказать доставку. С этим вы легко справитесь без дизайнера.

Странно, но когда я представляю ситуацию таким образом, продвинутого заказчика или заказчицу вдруг посещают сомнения по поводу прочитанного. У них появляются смутные подозрения, что на поверку дело может оказаться сложнее, и процесс неизменно оканчивается тем, что они подряжают меня. Хотя продолжают подсовывать мне книги и журналы. А от меня требуется всякий раз вдумчиво изучать их и говорить: «Неплохо придумано! Пожалуй, надо будет украсть у него идейку. Кстати, я думал над тем, что вы показывали мне прошлый раз, и знаете, тут есть вариант получше. Вот смотрите...»

Ещё имеются супруги с разным мнением. Переделку квартиры, точно как рождение ребёнка, некоторые рассматривают как способ спасти распадающуюся семью, но работать с такими заказчиками — сущий ад. Если один на службе или вышел на пять минут, второй вполне может позволить себе заявления типа: «Будет так и так. Это моё последнее слово. В конце концов, имею я право хоть на это!» В таких случаях надо запастись временем и терпением и попытаться растолковать супругам, что результат прямо зависит от того, насколько они сумеют договориться, что, как и в других жизненных ситуациях, надо уметь не только настаивать, но и отступать. Тем не менее в конце концов я обычно солидаризируюсь с женской половиной, таково распределение ролей в жизни. Чем дальше, тем сплочённее наш тайный альянс, цель которого, как полагает супруга, — обдурить её благоверного по полной программе и ободрать как липку. Одна дама, из самых густых столичных сливок, попросила меня купить мужу кресло для релаксации такой конструкции, что стоило ему прилечь перед телевизором, у него вываливалась и закатывалась в недра кресла мелочь из кармана. «Вы не представляете себе, какой он скупердяй. У него гроша не выпросишь», — сказала она тогда.

Часто я становлюсь свидетелем неприглядных подробностей чужой жизни. Хоть роман пиши... Короче, у меня нет никаких иллюзий, что стоит поместить человека в прекрасный интерьер, и он станет счастливым. Я полагаю, что красивая, гармоничная среда обитания добавляет человеку счастья, но не создаёт его. «Наполните дом сей светом и счастьем!» — попросила восходящая театральная звезда (имя ей сделало участие в телесериале), когда поручала мне переоборудовать её мансарду, поскольку у неё самой нет ни секунды времени. «Светом наполню, — ответил я, — а счастье ищите в себе».

Так я заслужил довольно, как показывает мой опыт, редкую для нашей профессии награду — поцелуй. И она заказала мне квартиру и осталась безумно довольна. И так бывает.

На манер пещерных людей мы разложились прямо на дубовом паркете посреди угловой комнаты, той, что с эркером, и руками таскаем куски дымящейся пиццы из расписной коробки. Как обычно, наша пицца состоит из двух разных частей, мужской и женской, или «инь» и «ян», как сказали бы некоторые. Восточная — Его половинка, с мясом и жгучим перцем, и западная — Её, со сладкой паприкой и ананасами. Я не выношу консервированных фруктов вместе с солёной пищей. Катрине тянется оттяпать кусочек моих ста восьмидесяти градусов, я в шутку хлопаю её по загребущей лапе. Но это её не останавливает. Ещё у нас есть две полулитровые бутылки минералки «Фаррис» с синей этикеткой.

— А что, недурно, — говорю я, скользя взглядом по голым стенам.

— Между прочим, Сигбьёрн, я уверена, что если б ты жил один, ты так бы всё и оставил. Не стал бы покупать мебель.

— Не знаю. Возможно. Тебе не кажется, что пол холодит?

— Немного, — отвечает она. На улице чуть ниже нуля, а пол ледяной. Ничего не попишешь, такую цену приходится платить в Осло за элегантный «югенд». Правда, за это в квартире будет прохладно до середины лета, а когда мощная каменная кладка наконец прогреется, то будет держать тепло до ноября.