Александр Чудаков - Сборник памяти

Покрасим, спаяем,
Засудим, зашьём,

Потом оправдаем –
И снова нальём.

Ведь мы здесь собрались
Не резать, не шить,
Мы здесь съединились,
Чтоб снова налить

И выпить за ту,
Что вот-вот родилась,
Меж нами сегодня
Устроивши связь.

И кто ж есть Наташа?
Сложнейший вопрос.
Сестра? Слишком просто.
А дочь? Не всерьёз.

Быть может, grand mother?
Вообще ерунда!
И их не бывает
В такие года.

Тут, правда, болтается
Где-то внучёк…
Но впрочем, но впрочем,
Про это молчок.

Быть может, тот мальчик
Случайно попал.
По улице шёл
И забрёл в этот зал.

Какие тут стены!
А потолки?
Везде результаты
Умелой руки.
Быть может, причина –
Разрядник-маляр?
Иль может, скорее
Разрядник-столяр?

Здесь гвозди забиты
Всё той же рукой
И шторы подшиты
Вещают покой…

А краски на кафеле?
Радуга ванн!
Быть может, причина –
Японский дизайн?

Но эта хозяйка
Ужасно горда,
Японца не пустит
Наташа сюда.

Ему не отдаст
Шихан, Итуруп
«И прочие скалы
Лишь через мой труп!

Недаром мой Юра
На острове том
Кету раз распластывал
Острым ножом,

Привёз с Итурупа
Большой капитал,
Какого японец
Во сне не видал!

Японец не нужен!
Краситель тот – мой!
Его я сварила
Вот этой рукой!
Всё в ванной покрашу,
Одену весь мир,
Не дам Итуруп,
Не отдам Кунашир!»

Японец рыдает,
Японец побит.
С позором на остров
Хонсю он бежит.

Уж он не мечтает
Про Шикотан –
Столь мощный отпор
Косоглазому дан.

И Ельцин рыдает
И благодарит,
И орден России
Наталье сулит.

«Зачем я, дурак,
Свой визит отменял?
Мне взять бы Наталью –
Замяли б скандал!»

Но за деяние
Одно только из,
И жаль, не взялась она
За коммунизм.

С энергией этой
И силой такой
Построила бы бесклассовое общество
Левой ногой.

Завидовал б Маркс
На кладбище Хайгет…
Но наша Наташа
Сказала тут: «Нет!
Бесклассовый мир
Я совсем не хочу.
Марксизм – ленинизм
Мне не по плечу!

В советское время
Все краски мои
Теряли значительно
Свойства свои.

И индиго стало
Как синька в тазу.
И чукча не купит
Такую бузу!

Я рынок приветствую,
Ваучер дай!
Его я покрашу –
Ура и банзай!

Весь мир я закрашу
В розовый цвет,
Не будет на свете
Моральных тенет.

Все лица – румяны
И алы платки,
Все в розовом цвете
Сияют комки.

И клюковка рдеет,
И рдеет салат,
На девушках наших
Парадный наряд.

И дочка Татьяна
В красных цветах,
И внучек Мишатка…
Но что это? Ах!
Какой там Мишатка?
И нам не с руки,
У дамы столь юной
Чтоб были внучки!

Какие там годы?
Какой юбилей?
Налейте молодке
Бокал пополней!

Мы здесь собралися.
Пора, брат, пора
Нам тут за Натусю
Всем крикнуть ура!

(Кричать мы не будем,
Конечно, «банзай»,
Японец – краситель
Ты наш не замай.)

Наташа, ты наша
Маляр и швея,
И фельдшер, и слесарь –
Всё помнит семья!

Какие там годы,
Какой юбилей?
Налейте Наташе
Вина поскорей!

Раз сказала наша мама [102]:
«Надоело, скажу прямо,
Родила себе сыночка,
Ну, а нету малой дочки,
Чтоб была она нежна,
И румяна, и умна,
Чтобы помнила всегда,
Н2О – это вода.
Сын – поэзии любитель.
А изучит кто краситель?
Кто покрасит нам футболки?
Не филолог-балаболка!
Кто нам стёкла напылит?
Ведь филолог лишь пылит
Пылью всяких разных книг!
Пыль, конечно, та почтенна,
Но излишня совершенно.
То ль очки – хамелеон!
Пригодится всюду он.
В том числе – попозже – внучке,
Когда та изящны ручки
И изящный тонкий стан
Окунёт в тот океан
И в то море, где Киприда
Всем явила чудны виды.
Но куда Венере той –
Её до внученьки родной!»
И однажды в тёмну ночь
Бог даёт мамаше дочь.
Белолица, черноброва,
Нраву кроткого такого,
Высока, стройна, бела
Поднялась и расцвела.
И жених сыскался ей
Королевич Елисей.
Одолевши все препоны,
Изучил он все законы…
Собирает он газеты,
Их на шкаф кладёт при этом,
Чтоб потом их изучить
И ещё умнее быть.
Где преступность чуть видна,
Наш юрист тут, как со сна,
Встрепенётся, повернётся
И в то место обернётся.
И кричит: «Кири-ку-ку!
Ваши деньги сберегу!
Как свои я все сберёг.
У меня их – вот мешок!»
Мафиози присмирели,
Мафиозничать не смели –
Таковой им дан отпор.
……………….
Ну, а с некоторых пор
Наша милая сестрица –
Ещё больше белолица,
Ещё кротче нравом стала,
Как на фабрику попала.
«Не нужны науки стяги –
Мне милы лишь работяги.
Все милы, интеллигентны,
Толерантны, конвергентны.
Семьянины все подряд,
Любят все своих ребят.
Ещё больше любят мать –
Слово это повторять».
Ценят в фирме нашу Нату:
Повышают ей зарплату,
Умоляют отдохнуть
Там, у моря где-нибудь.
Не клюют уж денег куры,
Выбирает Ната туры:
– Не подходят мне Канары –
Там неважные товары.
Не подходит Барбадос –
До меня он не дорос.
А Анталия? Годится?
– Не могу туда стремиться –
Проба золота не та,
И вообще там суета.
Не люблю я также пиццу –
Не хочу и в Рим. – А в Ниццу?
– В Ницце русских слишком много.
Не лежит туда дорога.
Новых русских сильна спесь.
Отдыхать я буду здесь.
Я люблю полоть, копать
И веранду подметать.
Делать всё перфектно, быстро…
И всё это есть на Истре!
Там и грязь есть, и сорняк,
И морковка, и буряк,
Там Алпатовой кусты
Необычной красоты.
Их подруга подарила,
Чтоб варенье я варила.
Не варю я там варенье,
Разве это наслажденье?
Наслаждение в другом:
Обиходить целый дом,
Корчевать в болоте пни,
Проводя вот так все дни.
В виде отдыха – поливка
Или креслица обивка.
Гвозди шляпками сияют,
Развалиться призывают.
Маша – эксперт мебелей –
Удивляется – ей-ей!
«И в Италии самой –
Нет работы там такой!»
Восхищались итальянцы –
«Как в музее Марьо Ланца!»