Акилле Кампаниле - В августе жену знать не желаю

– Да ничего особенного, – ответил Джедеоне, – я пришел только затем, чтобы попросить его оказать мне одну небольшую услугу.

– С ним я все время как на иголках, – проворчал Фантомас. – Все время чего-нибудь боюсь. Уж я-то знаю, каково это – иметь дело с собаками из полиции. Притом у нас столько врагов! Ничего не стоит получить пулю в лоб или кинжал в спину. Не всегда имеешь в запасе спасительный люк или тайны парижских подземелий.

Тем временем вбежала стайка детворы.

– Все ваши? – спросил Джедеоне.

– Мои, все мои, – ответил знаменитый преступник, сажая себе на колени двоих или троих. – В этих я не сомневаюсь. Когда-то я работал и с детьми, но мало навару. И я их всегда возвращал.

– И таким образом, – сказал, помолчав, Джедеоне, – вы купили себе домик в С***!

Один малыш, взобравшись на стул, снял фотографию и принес ее отцу.

– Папа, кто этот дядя?

– Жюв, золотко, – ответил Фантомас. И возобновил разговор с гостем: – Да, вот тут я и устроился…

– А кто такой Жюв? – не отставал малыш.

– Мой смертельный враг, – проговорил Фантомас. – Не перебивай, когда я разговариваю. – Он повернулся к Джедеоне и снова начал: – Да, я приобрел этот домик. Тут как в раю.

– Я думаю!

– Здесь живет и Максим Горький. Был проездом Бернард Шоу.

Вошла горничная.

– Звонит кто-то непонятный, – сказала она Фантомасу.

– Хорошо, – ответил тот, – скажите, что сейчас приду.

Он вышел; послышался его голос, который спокойно говорил по телефону:

– Алло? Жюв, я узнаю тебя. Снова ты с носом. – (Пауза.) – Я не достанусь тебе живым. – (Пауза.) – Наш смертельный поединок… алло, алло… Ты слышишь меня, проклятый?… Наш смертельный поединок близится к концу, но в моем пистолете всегда найдется пуля для тебя.

Фантомас вернулся в гостиную.

– Ни минуты покоя, – сказал он, начиная разбирать корреспонденцию; на каждом письме дьявольская усмешка кривила ему губы.

– Анонимки? – спросила жена, не поднимая головы от штопки.

– Да, – ответил Фантомас, аккуратно складывая письма. – Отвечу завтра.

– Но как же?… – воскликнул гость.

Фантомас предвосхитил вопрос.

– Я знаю, от кого они, – сказал он. – Это проклятый Жюв, хитрый комиссар, он пишет мне каждый день.

Дама посмотрела на свет черную майку, ища другие дырки.

– Ты был вчера, – спросила она, – у Бальбис?

– Не успел.

– Боже мой, что они подумают!

– Я сегодня же зайду в привратницкую, оставлю угрожающую записку.

Фантомас повернулся к одному из своих карапузов, возившемуся рядом со столиком, и крикнул ему:

– Оставь стилет, а то получишь по затылку.

Он засунул оружие себе в чулок и, поскольку жена штопку закончила, надел майку. Потом закричал:

– А где мой перстень с отравой в оправе? Я оставил его на столе. Проклятие! Ассунта! Ассунта!

Ассунта, служанка, клялась и божилась, что ничего не трогала. Наконец обнаружилось, что один из малышей в углу гостиной отравленным перстнем играл в пристенок. Фантомас надел кольцо себе на палец.

– Когда тебя ждать к ужину? – спросила у него жена, застегивая майку на плечах.

– Не знаю точно. У меня на сегодня много дел. Будет преследование на крышах, которое займет не меньше часа. Потом у меня бегство через канализационную трубу. Такая скука! Совершенно не хочется! Во второй половине дня, как я полагаю, Жюв намерен меня усыпить. В общем, если к половине восьмого меня не будет, можете садиться за стол.

С улицы послышался голос:

– Фантомас, ты готов?

– Иду, иду! – закричал Фантомас. И добавил сквозь зубы: – Проклятый Жюв! Все время боится опоздать.

– На этот раз, – послышался голос с улицы, – тебе от меня не уйти. Пришел твой последний час!

Фантомас с трудом произвел сатанинский хохот и ответил:

– Это мы еще посмотрим, пес! Я дорого продам свою шкуру!

Он протянул руку Джедеоне, торопливо пробормотав:

– Надеюсь, еще увидимся.

И убежал; жена прокричала ему вдогонку:

– Закрой как следует себе лицо маской.

На улице послышалось несколько револьверных выстрелов, не достигших цели; потом наступила тишина, а в гостиную, между тем входил уже одетый Мистерьё, который не торопился с туалетом; войдя, он спросил у нашего друга:

– Итак, чем могу быть полезен?

В то утро в пансионате был большой праздник. День рождения синьора Джанни Джанни, и все, за исключением силача-гренадера, сделали ему подарки и поднесли цветы. Джанни Джанни, со своей стороны, угостил всех вермутом в саду; так что «Бдительный дозор» был бы местом веселья, если бы печальным контрастом этому не служили горестные вздохи Ланцилло и супругов Суарес, а также слезы веселых купальщиц из Майами.