Михаил Чулаки - Долгие поиски

— Волчок, а я хочу потрогать щенков. Пусти, а?

— Подождешь несколько дней.

— Я осторожно. Только нос суну.

— Вот и будет очень досадно его лишиться.

— Значит, если бы Гайда откусила мне нос, ты бы меня бросил?

— Конечно!

Вадим сделал жест: мол, чего и сомневаться.

— Та-ак. Хорошенького же муженька я выбрала.

Такими импровизированными скетчами они часто забавлялись, но если всерьез, неужели он бы взял изуродованную жену?!

— А я-то думала, ты любишь мою прекрасную душу.

— Разумеется. Но в соответствующей упаковке.

Вадим снова притянул ее к себе.

Не всегда они пререкаются! Только вчера они целовались у Вадима дома, — отец должен был вернуться с минуты на минуту, а квартира однокомнатная, так что большего они не могли себе позволить, — но вдруг Вадим отстранился и сказал: «Подожди, давай немного поговорим». И она ответила: «Как ты хочешь. Все — как ты хочешь».

Слова как слова. Но суть в том, как она их произнесла. Наверное, ради таких минут и дается жизнь.

Издали раздался кашель: возвращался дядя Саша, докуривая «Ту».

— Ну как на объекте? Все спокойно?

— Что ему сделается, объекту этому.

Подкатил новенький «жигуль» — правда, первой модели, самый простой, — и его владелец пошел навстречу дяде Саше, как старому знакомому. Черный, носатый, в ермолке — живой персонаж Шолом Алейхема.

— Здравствуйте! Вы, наверное, сторож! Вы, наверное, знаете, не продается ли у вас гараж!

— Здравствуйте. Знаю. Не продается. А если бы продавался, только члену кооператива.

— Значит, если я не член, у меня никаких прав?

— Ни прав, ни обязанностей.

— Я бы рад иметь обязанности в обмен на права. А как к вам можно вступить?

— Это делают в исполкоме. Кого направят, тех и принимаем.

— Значит, в исполкоме меня примут?

— Вроде заполнено все. Узнайте.

— А вы на месте ничего не можете?

— Ничего.

Когда неудачливый покупатель гаража отъехал, дядя Саша сказал с насмешкой:

— Если бы места здесь у нас давали, тут бы развернулись!

Дядя Саша затронул неудачную тему, — счастье еще, что не сказал: «Ты бы развернулся!» — нужно было срочно увести разговор, и Вадим принужденно засмеялся:

— Какие ездят, а? Раньше пенсионеры если ездили, то в паралитическом кресле. Что значит прогресс!

— Тебе, если за пятьдесят, уже старик, — как бы даже обиделся дядя Саша. — А такого еще и женить можно. Еще и молодую найдет.

— Которая за машину выходит, той и столетний сойдет, — сказала Лиса.

— Ну, ребята, вы уж больно дружно наваливаетесь! — Дядя Саша поднял руки. — Только ты, Лиса Патрикеевна, по себе судишь, а не все такие. Другой машина важнее. Или рассуждают: раз машина, значит, хозяйственный, в дом несет. Раньше в деревне за безлошадных девки тоже не больно шли.

Подошел Жора. Карман его спецовки недвусмысленно оттопыривался.

— Дядя Саша, сейчас с тобой будем обедать! Правильно, ребята?.. Погоди, эта Вадькина девчонка как-то по-звериному называется, я слышал один раз. Змея, да?

— Лиса! — со смехом поправил Вадим.

— Точно, Лиса. Я помню, кто-то хитрый. Вот, ее не обхитришь, она уже знает, что я выпил и что собираюсь еще. Вадька, если сдуру женишься, она за два квартала будет чуять, что ты поддал. Дядя Саша, давай.

Дядя Саша любил составить Жоре компанию, но никогда не терял голову при виде бутылки.

— Погоди, Жора, рано. Скоро председатель приедет, мне нужно перед ним как стеклышко, понял? Поди у себя в гараже поскребись еще час.

Лиса сунула дяде Саше ладошку.

— Пока. Пора мне. И не слушай без меня этого Жору.

— Ты сказала — все, близко не подпущу его, зме́я! Главное, сам змей, а других обзывает.

Вадим подхватил Лису под руку.

— Дядя Саша, посидишь без меня? Я до автобуса.

— Хоть до утра. Ребята, — умилялся дядя Саша, — если бы не сын с невесткой, я бы вас к себе брал ночевать. Радуйтесь, пока молодые.

Лиса засмеялась:

— Ладно! Вот сын уедет в отпуск, мы напомним.

— Ребята! Тогда комната ваша!

— А я могу пускать в гараж, — сказал Жора. — Хоть она на меня бочку катит, эта Лиса. Спинку опустите — очень удобно. Сын автомобилистом станет.

— Ну, если так, специально из квартиры в гараж придем, — пообещала Лиса.

И потом смеялась половину дороги.

— Я люблю пьяных, честное слово: в них душа видна.

— Ладно, учту пожелание, — Вадим слегка поклонился. — Как-нибудь напьюсь, посажу тебе пару фонарей от души.

— Вот себя и покажешь. Это, если хочешь знать, старинное средство: напоить жениха и посмотреть. Потому что вся суть сразу видна. Трезвый, он может маскироваться, а тут сразу наружу. Если пьяный звереет, он такой и есть на самом деле. А есть такие, которые, как выпьют, еще милее. За таких и выходят разумные девушки.