Нинни Хольмквист: Биологический материал

— Это Майкен, — сообщила Генриетта. — А это Доррит.

Я прохрипела что-то, похожее на приветствие, потому что нервничала и почти не могла говорить.

— Я живу тут по соседству, — сообщила Майкен. — Если тебе что-то понадобится или ты просто захочешь поболтать или даже помолчать вместе с кем-то, то я буду дома весь вечер. На двери написано «Майкен Ульссон».

— Хорошо, — выдавила я.

Она внимательно посмотрела на меня. У нее были необычные, зеленые, как у кошки, глаза.

— Не бойся, — добавила она. — Ты мне не помешаешь. Здесь у всех всегда есть время друг для друга.

— Хорошо, — повторила я, не зная, что сказать, и, подумав, поблагодарила: — Спасибо.

Гостиная переходила в длинный коридор с пятью дверями, расположенными на одной стороне. На второй была табличка с моим именем. Дик открыл дверь, и мы вошли внутрь.

Генриетта поставила сумку на пол. Дик положил сверху мою сумочку, повернулся ко мне и спросил:

— Хотите, мы останемся ненадолго?

— Нет, — ответила я не слишком любезно.

— Тогда мы уходим, — ответил он. — Не забудьте про общее собрание в два часа.

Он посмотрел на меня изучающе, словно хотел проверить, можно ли меня действительно оставить одну. Я не удержалась и фыркнула. Они вышли, тихо прикрыв за собой дверь.

Я осталась одна.

В комнате было слишком тепло. Я не привыкла к такой высокой температуре, особенно в это время года. Я сняла куртку, стащила сапоги, кофту и носки, оставив всю одежду лежать грудой на полу. Стоя босиком, я разглядывала красивый мебельный гарнитур из бука, широкий диван, два обитых кожей кресла и письменный стол в нише. Слева была кухня, справа — дверь в ванную, а рядом с ней — в спальню. К своему удивлению, я обнаружила там двуспальную кровать. У меня никогда в жизни не было двуспальной кровати. Я расхохоталась и впервые услышала странное жужжание, исходящее от камер, когда одна из них повернулась ко мне своим маленьким немигающим глазом и — как мне показалось — сфокусировалась на моем лице. Я невольно отвела взгляд.

Да, у меня действительно был свой собственный дом. Когда я сказала, что позволила забрать меня от ворот дома, я имела в виду не квартиру, а именно дом. Несмотря на мои нестабильные и довольно низкие заработки в течение последних лет, мне все-таки удалось восемь лет назад получить кредит на покупку давно уже приглянувшегося мне участка. Сбылась моя голубая мечта: я получила свой собственный дом с садом и великолепным видом: из его окон открывался вид на равнину, простиравшуюся от Румелеосен до самого южного побережья.

На ремонт денег не хватило. Рамы сгнили, краска на фасаде облупилась, крыша протекала — по меньшей мере в двух местах. Мне с трудом удавалось доставать деньги на ренту, дрова для отопления, оплату электричества, не говоря уже об уплате налогов, бензина, покупку еды для меня и моей собаки. Не думаю, что государство много заработало на моем доме, когда конфисковало его и продало с аукциона, если им вообще удалось продать его в таком состоянии.

Несмотря на то что дом разваливался, что жить в нем было дорого и непрактично, что зимой там было холодно, а летом жарко и влажно, это все-таки был мой собственный дом, мое убежище, место, где я сама принимала все решения, место, где моя собака могла бегать в свое удовольствие, и место, где я могла спокойно работать без шумных соседей за стенкой, без орущих детей во дворе, без совместных балконов, на которых нельзя прилечь позагорать, чтобы кто-нибудь не пришел и не начал приставать к тебе с разговорами. Здесь я была в безопасности, это были мои владения, и если кто-то — сосед или друг — и заходил в гости, то он заходил именно ко мне, чтобы выпить кофе и поговорить со мной, а не с кем-то другим. А если я была не в настроении говорить, то я спокойно могла попросить их уйти.

Я редко просила кого-то уйти. У меня было немного друзей и еще меньше соседей, и если кто и являлся без приглашения, то чаще всего я все равно разрешала им остаться. Когда живешь одна в деревне, то будешь рада любому общению. Да, и вообще не стоит разбрасываться людьми, если ты никому не нужен. Вот почему я с самого начала была милой и дружелюбной со всеми, кто стучался в мою калитку, даже если это мешало моей работе.

Да, вначале, когда я только переехала в дом, будущее казалось мне таким светлым. Я верила, я надеялась, что успею завести ребенка. Или начну зарабатывать много денег, или найду партнера — человека, который будет меня любить и захочет жить со мной. До самого последнего момента я отчаянно надеялась на Нильса.