Максим Дуленцов - Золото тайги

– Отставить, свои!

Вагоны, заскрипев, остановились у перрона, к пассажирскому подбежал человек в кожанке.

– Лукин кто?

– Ну, я, – Владимир Павлович расправил складки френча под ремнем, положил руку на кобуру.

– Сказали предупредить вас, а вы несетесь как угорелые. Через Ярославль не проехать, восстание эсеров. Наши отступили, сдержать не смогли.

– Так что же делать?

– Здесь оставаться тоже опасно, в городе осталась рота, остальные отправлены в Третью армию, если с Ярославля сюда попрут – мы не удержим. Езжайте обратно, там хоть войска.

– Да там чехи к Екатеринбургу подступают!

– Езжайте обратно, товарищ комиссар. В Вятку или Пермь.

Человек в кожанке махнул рукой и отошел. Бойцы с перрона развернули оружие в другую сторону – в сторону Ярославского направления.

Парамонов посмотрел на Лукина и побежал к паровозу – перецеплять состав.

Вскоре поезд двинулся обратно на Пермь.

Владимир Павлович, с одной стороны, был ошарашен, с другой – в его мозгу возникла неплохая идея. От Екатеринбурга до Перми триста верст с хвостиком. Стало быть, если белочехи Екатеринбург возьмут, то и Пермь под ударом, железка-то туда ведет. Значит, золото в Перми никак нельзя хранить. И в Москву не вывезти: везде пожар классовой борьбы. Тогда единственное решение – золото спрятать в надежном месте. Комиссар посмотрел на Парамонова:

– Толя, а ты где родился и жил?

– Так знамо где, в Пермской губернии.

– Это понятно, а конкретнее?

– Поселок Березовского завода, Екатеринбургского уезда. А чо?

– Вот тебе и чо. Ты там места знаешь?

– Так знаю. А чо?

Владимир Павлович подробно объяснил. Парамонов почесал затылок.

– Ну, это тебе не туда надо, а ближе к Кизелу. Там железка, и накопано немало. Есть там у меня дружок по каторге. Приедем в Пермь – оттелеграфирую.

В Пермь приехали за полночь. Парамонов убежал на вокзал, вернулся и велел ждать. Через какое-то время подъехал верховой, передал ленту телеграфа, сказав:

– В Кизеле вас ждет еще секретарь комитета, встретит на вокзале.

В телеграмме стояло: «Рад Жду Покажу Сидоров».

– Вот, я ж говорил, не зря мы с ним в Туруханске два года шконку давили вместе на поселении! – радостно потряс лентой Парамонов.

Пассажирский вагон отцепили, половина красноармейцев залезла в товарную теплушку.

– Трогай! – по-извозчичьи крикнул красноармеец у пулемета машинисту. Состав вновь пришел в движение, нагревая и так жаркую июльскую ночь теплом своего адского, как казалось в темноте, котла. К утру были уже у Селянки. Вскоре свернули с Горнозаводской ветки на Александровскую, пейзаж изменился, начались спуски и подъемы, среди елок выступали скальные залысины. Иногда рельсы пересекали горные быстрые речки, названий которых никто не знал. К полудню появились проплешины среди тайги, на них иногда были видны деревеньки с копошащимися, как муравьи, людьми. Чуть дальше среди скал на пригорке неожиданно возникла группа людей с раскосыми глазами. Часть из них сидела на рельсах, часть бежала к поезду, махая руками.

– Китайцы на путях сидят, хотят чегой-то, – сообщил машинист Лукину, перекрикивая стук колес и пыхтение пара.

Владимир Павлович залез на тендер. Точно, сидят, а другие со склона бегут. Провокация? Повернулся к бойцу за пулеметом на крыше вагона:

– Стреляй!

– Куда? – недоуменно спросил боец.

– В тех, на рельсах, стреляй.

Пулемет заводил тупым рыльцем и выплюнул горсть свинца в латунной оболочке. Гильзы прозвякали по обшитой листовым железом крыше теплушки и скатились на насыпь. Китайцев на рельсах разметало по насыпи. Остальные в ужасе остановились, паровоз тем временем прогрохотал мимо, до Кизела было уже недалеко.

На пригорке, греясь на щедром, но коротком июньском солнце Урала, сидел Джен Фу Чень и пускал дым из маленькой трубки, что привез с собой из Китая, с родины. Судьба закинула его в далекий край для помощи своим собратьям, томившимся на каторжных работах в угольных шахтах мрачной России. Когда у русского царя закончились солдаты, он взял всех, кто остался, на войну с врагом, которого Джен Фу Чень не знал, да и знать его было незачем, если он не враг Китая. А чтобы заменить людей на тяжелых работах, русский царь выкупил у китайского императора его подданных, коих было много числом, и прокормить их у Китая не было возможности. Поэтому, несмотря на практически официальное рабство, китайцы из бедных провинций соглашались по воле великого императора ехать в далекий край. Там они добывали уголь, необходимый для паровозов и кораблей, для войны русского царя. Их кормили, поили, они имели выходные. За всем этим и за тем, чтобы не обижали рабов новые хозяева, был послан следить Джен Фу Чень. Рабы были отданы во временное пользование, и их следовало содержать в хорошем состоянии.