Владимир Митыпов - Долина бессмертников

— Ты не веришь мне? — обиделся Бабжа, уже изрядно подогретый молочной водкой. — Ослеп ты, что ли, князь? Это тебе не старое время, нынче в ставке шаньюя любого из нас могут зарезать, и Совет князей промолчит.

— Видишь ли, — спокойно заметил Бальгур. — Тебя или меня еще можно зарезать, но западного чжуки, третье лицо в державе? Не знаю, не знаю…

— Третье лицо в державе сейчас Сотэ, а второе — яньчжи. — Бабжа хладнокровно долил себе из кувшина. — А Гийюя все-таки убьют.

— Я всегда тебе верил, Бабжа, — как можно равнодушнее сказал Бальгур, — но сегодня…

— Хорошо! — решился вдруг все более хмелеющий Бабжа. — Ты, конечно, знаешь, что моя жена из рода Сюйбу. Родной брат ее ходит в нукерах у Сотэ. Минувшей ночью он стоял в карауле у юрты государственного судьи и видел, как к нему провели двух незнакомцев. Этот нукер осторожно приблизился к юрте и услышал, что речь идет об убийстве Гийюя. Теперь-то ты веришь?

— Когда его должны убить — сегодня ночью?

— Да, но об этом никому, слышишь?

Бальгур кивнул, разглядывая возбужденного толстяка. Хитер Бабжа, хитер — проговорился-то он с умыслом, а вовсе не спьяну. С одной стороны, он, конечно, опасается становиться государственному судье поперек дороги, но с другой, — понимает, что гибель Гийюя, души и опоры княжеской вольницы, означает усиление шаньюя и Сотэ, конец самостоятельности родовых предводителей, которые уже не смогут держать себя в Совете с прежней независимостью…

Когда Бабжа, с трудом переставлявший ноги, уехал к себе, Бальгур велел подать коня и не торопясь порысил к юрте Гийюя. Еще издали он услышал хмельные выкрики, взрывы смеха, увидел суетящихся у юрты прислужников и свежеободранные бараньи туши. Расторопные нукеры помогли князю спешиться и проводили до входа.

В юрте пировали молодые князья и княжичи. Увидев старого князя, Гийюй радостно взревел:

— Большую чашу для почтенного князя Бальгура! Он собственноручно поднес Бальгуру наполненную до краев чеканную серебряную чашу, которую глава рода Солин, по обычаю, принял двумя руками, отлил на землю — духам предков, чуть пригубил и с поклоном вернул хозяину.

— Почтенный Бальгур! — нетвердо заговорил Гийюй. — Ты старше всех нас, кто сидит здесь. Скажи, зачем шаньюй вызвал в ставку свой тумэнь? Замыслил поход? Но тогда почему об этом не знает Совет князей? Что, спрашиваю я, делается в державе Хунну?! — вскипел он вдруг. — Модэ, восточного чжуки, отдали заложником бритоголовым. Кто отдал — Совет? Нет! Все решили яньчжи, Сотэ и шаньюй. Если так, то я тоже могу своей властью западного чжуки отдавать людей в заложники. Хотя бы вот его отдам юэчжам или дунху! — рявкнул Гийюй, указывая на племянника Сотэ, молодого князя богатырского сложения.

Гости захохотали. Кто-то крикнул:

— Лучше уж самого государственного судью! Оскорбленный племянник, выхватив меч, вскочил на ноги.

— Глупец! Кто вынимает на пиру оружие? — загремел Гийюй, схватил зажаренную целиком баранью тушу и с такой силой запустил ею в племянника государственного судьи, что сбил его с ног. Началась общая свалка.

Выбравшись из сотрясаемой возней и криками юрты, Бальгур некоторое время наблюдал за нетрезвыми нукерами Гийюя и дивился беспечности молодого князя.

В сумерках Бальгур позвал в юрту начальника своих нукеров и дал ему подробное указание.

В эту ночь старый князь не спал. Набросив на плечи поношенную барашковую шубу, он то грел над огнем руки, то выходил из юрты и подолгу вслушивался в ночь. Ставка долго не могла угомониться: шумели гуляки, скакали из конца в конец рассыльные, веселилась молодежь, ржали лошади, гасли и снова загорались костры. Созвездие Семи Старцев повернуло уже на вторую половину ночи, когда наконец наступила тишина, нарушаемая лишь лаем собак да отдаленным топотом табунов…

Бальгур в несчетный раз подбросил в огонь кизяку и прилег на кошмы. Наверно, он задремал, потому что не слышал, как окликнули кого-то нукеры, а потом к юрте, стараясь не шуметь, подъехало около десятка верховых.

— Князь!

Мигом сбрасывая дремоту, Бальгур сел на кошмах. У входа стоял начальник нукеров.

— Рассказывай, — потребовал князь.

— Их было двое.

— Да.

— Как ты велел, мы взяли их бесшумно…

— Да.

— Связали, надели на головы кожаные мешки…

— Да.

— И передали их нукерам князя Гийюя.

— Какое было при них оружие?

— Ножи, чеканы, мечи, луки. Все это мы также передали нукерам.

— Нукеры вас не узнали?