Юрон Шевченко: Бермуды

Куры, например, носили имена мелкого районного начальства, работников ГАИ, профсоюзов и комсомола. Утки, гуси и индюки уже носили имена республиканского уровня. До сих пор помню, как меня боднул черный, как ночь, козел по кличке Берия, хотя его дружки Ежов, Ягода, Абакумов были не менее драчливыми.

Коз у нас было штук пятнадцать. С ними батя ввязался в международную политику и помогал уже всему человечеству. Его мировая премьера началась с генерала Франко, потом он съел лорда Плимута, Ли Сын Мана, Моше Даяна, адмирала Шарпа, а потом начал есть всех подряд, от лидеров неприсоединившихся стран до знаменитых террористов. Он ел плохих режиссеров, операторов, музыкантов, он ел главных редакторов газет, функционеров с телевидения, он хотел, чтобы отношения между людьми стали красивыми и чистыми, но зла не становилось меньше. Тогда он съел Генерального секретаря Организации Объединенных наций Курта Вальдхайма.

Только один раз задуманный план не был осуществлен. Как сейчас помню, он привез трех розовых симпатяг-поросят, они играли в вольере, а отец наблюдал за ними. Назвал их Чан Кай Ши, Хо Ши Мин и Пол Пот. По иронии судьбы, кровавый палач своего народа Пол Пот оказался добрейшим поросенком, он всё время просился на руки и, если его брали, то любил целоваться. Он научился ходить на задних лапах, подпрыгивал, вел себя непосредственно, как хозяйская собака, и как бы предчувствуя свою судьбу, очень плохо ел. Отец сначала злился и кормил его с рук, а потом так к нему привык и привязался, что работы по дому без Пол Пота уже делать не мог. Пол Пот жил во дворе вместе с собаками, подружился со всеми котами, был любознательным и веселым, а главное – необычайно добрым. Короче, Пол Пот стал своим в доску. У отца не поднялась рука с ножом на Пол Пота. Он прожил у него девять лет и умер своей смертью.

Естественно, мы тут на Бермудах никого ни едим, но принцип территории без зла, заложенный Охримом Опанасовичем, чтим и развиваем.

– У меня тоже есть хорошая история про животных, – подхватил Коляныч, – когда я еще жил в городе, от скуки побухивал, так как разогнал всех своих невест. Однажды вечером ко мне во двор залез пес. Его беднягу, видно, машина сбила. Скулит, плачет, волочит задние ноги, весь в крови. Я его осмотрел. Понимаю – собаке хана. Постелил старенькое одеяло и решил облегчить собачке переход в мир иной. Налил полный стакан коньяка и влил Дружку. Так я его назвал. Он чуть потряс головой и отрубился. Я еще посидел чуток, допил то, что осталось после Дружка, и пошел спать. Утром, проснувшись, подумал: сейчас похороню Дружка и помяну его. Выхожу во двор, а он – живой. Мало того, что живой, так еще хвостом пробует махать. Правда, глаза чуть навыкате. Я понял, его бодун мучает. Налил я по рюмочке ему и себе. Выпили. Молча кончили бутылочку. Никогда не забуду его глаз, светившихся благодарностью. Так мы с ним на пару бухали неделю. Поначалу он вырубался от двух рюмок. А через три дня Дружок догадался, что нужно закусывать. Через неделю он подошел ко мне, встал на задние лапы, обнял и ушел по своим делам.

Выслушав рассказы Опанаса и Коляныча, Юхансен вручил президенту ЗАО «Бермуды» свернутый вчетверо листок бумаги.

– Что это? – спросил Опанас.

Развернув лист, он передал его Арнольду.

– Тут по-английски, а-ну прочти.

Арнольд пробежал глазами текст и, улыбнувшись, вернул бумагу другу.

– Заявление. Прошу выдать мне вид на жительство на территории автокооператива «Бермуды». Число, подпись.

Опанас спрятал заявление в папку и сказал:

– На сегодня это уже третья просьба.

Петерсен и Свенсен спрятали глаза.

– Дядя Опанас, у меня к тебе тоже дело, – обратился Серега.

Проходя мимо Петра, Серега остановился и протянул Петру руку. Петро обнял Серегу. За столом повисла пауза. Ее прервал Коляныч:

– Браво, наконец, вы помирились. Серый, Петро, с вас поляна.

– Я не пнотив, – согласился Петро.

Серега, наконец, пробился к Опанасу.

– Знаю зачем пожаловал. Небось, машину пришел просить?

– Как вы догадались? – удивился Серега.

– Это, брат, опыт многолетнего общения с людьми. Иди к Константиновичу и скажи ему, я разрешил взять «Passat», оформи у него командировку. Да не подумай, будто я купился на твою хитрожопость. Мне же понятно, твоя серая тарантайка до Полтавы не доедет, а мы теперь за гражданку Мандрык в ответе.

– Ребята! – вдруг раздался голос Юрия Свиридовича из 289-го. – Как я мог забыть, сегодня в отпуск приехал Бандоля. Он в 19:00 приглашает уважаемое общество отметить круглую дату, у него до пенсии осталось ровно десять лет. Бандоля привез короб отличного вискаря.