Дмитрий Вересов - Тихий Дон Кихот

– Он мне как-то рассказывал про своего друга детства, кажется, Вову Соловьева, – вспомнил Санчо. – То, о чем Миша в детстве только мечтал, этот Вовка исполнял, претворял в жизнь. Он все время на шаг был впереди Мишки, даже в мечтах. Знаешь, чем это кончилось? Михась в тот день, когда они переезжали на новую квартиру, вызвал Вовку на поединок и отлупил его. Он и единоборствами стал тогда заниматься…

– Зависть? – спросила Аня. – Нет, не похоже это на Корнилова. Тут что-то другое. Какие-то постоянные сражения с самим собой. Попытка решить свои проклятые вопросы…

– К этому времени преступная группа уже сформировалась, и Корнилов стал заложником своего же «детища». С этого момента уже трудно говорить, когда Михаил действовал самостоятельно, а когда принимались коллективные решения.

Жена Перейкина Светлана была полноправной наследницей убитого. Поэтому «оборотни» принялись шантажировать ее, угрожая расправиться с сыном.

– Мы с тобой оба знаем, что тут Корнилов или безмолвствовал, или умывал руки, – уверенно, как формулу самовнушения, произнес Санчук. – Тут все уже раскручивалось само, по этим самым законам беспредельного жанра.

– Корнилов «спрятал» Перейкиных, то есть решил полностью контролировать ситуацию. Трудно сказать, какое бы решение он принял, если бы ситуация находилась под его контролем. Может быть, он еще до конца не решил, что делать, а, возможно, хотел их спасти. И спас, в конце-то концов…

Но все время в этом деле незримо присутствовал еще один игрок. Его тень покрывала собой все поле, на котором происходила партия и двигались фигуры. О его зловещей роли можно только догадываться.

– Дело моей чести, мой долг пред всеми вами, чтобы он из этой истории не вышел сухим, – стукнул по столу слегка захмелевший Санчо.

– Горобец, – проговорила Аня.

– С того момента, как Корнилов получил от Горобца деньги за развал уголовного дела, он почти стал его человеком. Постепенно Горобец вовлекал Корнилова и его «оборотней» в свою игру. Видимо, он контролировал действия группировки. Вряд ли он позволил бы Корнилову самостоятельно распоряжаться долей от перейкинского бизнеса.

Но Корнилов и сам чувствовал, что без мощного партнера в лице Горобца ему будет очень трудно. Постепенно, то упираясь, то сопротивляясь, он двигался навстречу этому хищнику, а Горобец ждал, как паук у паутины. Андрей Судаков рассказал про странный разговор Корнилова и Горобца, которому был свидетелем. По словам оперативника, было похоже, что Корнилов тогда дал согласие на подчинение своей группировки Горобцу. Или это Судаков задним числом придумал. Санчо, честно говоря, не очень этому парню доверяет.

Если бы Корнилов действовал по всем правилам криминального бизнеса, он бы просто устранил двоих зарвавшихся «оборотней», совершивших «левый наезд», попытавшихся «кинуть братву». Но он стал играть в благородного вожака, решил вести воспитательную работу, когда нужно было просто убивать.

Горобец, к которому Корнилов обратился за денежной помощью, как настоящий хищник, почувствовал слабину своего партнера и отказал.

Теперь уже не только Светлана Перейкина и маленький Ваня стали заложниками «оборотней», но и сам Корнилов оказался заложником сложившейся ситуации.

– Но Михась так и не стал оборотнем, – закончил свой рассказ Санчо.

– Или стал «недооборотнем», человеком с песьей головой, – поправила его Аня.

– Если бы я был рядом, этого с Мишей не случилось бы никогда, – Санчук вдруг уронил вмиг потяжелевшую голову на руки. – Если бы мы были вместе, как всегда… Напарники… Разве такое могло с ним произойти?.. Идти до конца… Зачем он вот так… один…

Аня странно восприняла сейчас Колины слова. Ведь вместе с Корниловым была она, только она. Ее Михаил считал своей Прекрасной Дамой, и все «подвиги» совершал во славу только ее имени. Она словно услышала, как где-то далеко-далеко прозвучало ее имя, может, в том самом разговоре между Корниловым и Перейкиным, который они вели с оружием в руках, и о котором никто никогда и не узнает. Все совершилось ее именем… У этого урагана, прошедшегося по судьбам людей, как по крышам рыбацкого поселка, было женское имя. Имя ему было – Анна.

– Главный врач больницы Юрий Иванович Дыбенко вызвал к себе сестру-хозяйку. Ее искали, но не могли найти. Юрий Иванович был не в состоянии понять, что такую большую женщину, которую нелегко обойти в тесном больничном коридоре, ищут, как иголку в стоге сена. Он представил себе Варвару Иосифовну. Даже если она складывала свободные руки на животе, все равно казалось, что она держит перед собой огромную кипу больничного белья.