Джулиан Барнс - Метроленд

— Бобби Чарльтон, Джекки Чарльтон, Coupe du Monde, [123] Известные английские футболисты, члены сборной, которая в 1966 году выиграла чемпионат мира по футболу, проходивший в Англии; чемпионат мира ( фр.). Боже, храни королеву.

Мики досвистел песенку до конца. Марион улыбнулась. Я тоже улыбнулся. Они, наверное, сами не поняли, что они сделали, но все было прощено. Мы завалились в квартиру, и я достал бутылку кальвадоса, чтобы отпраздновать. Марион продолжала внимательно наблюдать и улыбаться, а Дейв с Мики пустились в долгие пространные рассуждения:

— Может быть, он болел.

— Да нет, с виду вполне цветущий. Может, он был в депрессии.

— Mais il n'est pas boudeur. [124] Но он не жалуется (фр.). Может, просто переработался.

— Или любовница его бросила.

Я взглянул на Марион.

— Вполне вероятно, — заключил Дейв.

Они исполнили первые такты «Спасибо, Боже» Мориса Шевалье, причем Дейв изображал скрипача, взяв вместо скрипки baguette.

Я улыбнулся, вроде бы соглашаясь.

Марион улыбнулась в ответ.

Бийанкур и пожар на Бирже: это о чем-нибудь говорит теперь? Спросите меня, что я делал в 1968 году, и я отвечу: работал над своим дипломом (обнаружив попутно малоизвестную переписку между Гюго и Колриджем о сущности поэтической драмы, которую я потом опубликовал в ежеквартальном журнале «Современный язык»); влюбился, пережил трагедию брошенного любовника; поднаторел во французском; написал сборник малых литературных форм и выпустил рукописное издание оного сборника в одном экземпляре; изрисовал пару альбомов; подружился с приятными людьми и встретил свою будущую жену.

Если бы мне сказали об этом до того, как я уехал в Париж, я бы до смерти перепугался. Перепугался бы, поразился и, наверное, был бы разочарован. Расширение кругозора и накопление впечатлений — это все замечательно. Но я, наверное, ехал в Париж с большими ожиданиями. Чего я искал? Для начала я собирался познать себя — ярко, живо и пылко. Я также мечтал отыскать разгадку некоего первостепенного синтеза искусства и жизни. Сейчас это звучит наивно. Впрочем, самые важные в жизни вопросы всегда звучат на удивление наивно. А это был, наверное, единственный вопрос, который интересовал меня по-настоящему — еще с наших первых экспериментов с Тони в Национальной галерее. «Кое-кто предпочитает жизнь, но мне больше нравятся книги» — таково было наше с ним кредо, которого мы держались и которое заставляло нас чувствовать себя виноватыми — виноватыми, потому что мы опасались, что наша великая страсть к искусству проистекает исключительно из пустоты в нашей «жизни». Как они взаимодействуют, эти два подхода? Есть ли какая-то точка, где одно уравновешивает другое? И как их различить — должны же быть какие-то критерии? Может быть, жизнь — это тоже произведение искусства; или произведение искусства — это высшая форма жизни? Что такое искусство: может быть, просто роскошное развлечение, которому ошибочно приписывают некую мистическую духовность? Жизнь кончена; но кончено ли искусство?

Я сидел в скрипучем плетеном кресле и ждал, когда будет пора выходить. Лучше уж полчаса здесь и полчаса на Северном вокзале, чем целый час либо тут, либо там, — главное, не дать апатии и одиночеству угнездиться у тебя в душе. Оставайся в движении или — что тоже неплохо — сиди на месте, но в разных местах, чтобы не успеть заскучать.

Все мои вещи уместились в два чемодана, которые уже стояли у двери. Я в последний раз оглядел комнату. Мне было грустно, и в то же время я испытывал смутную гордость от того, что мне грустно. Все это — опыт, правильно? Все это — жизнь. Я не прав?

Слева стояла кровать, где я — и я до сих пор вспоминаю об этом с нежностью — лишился невинности. Мысленно я приобнимаю себя за плечи; вроде как поздравляю. Анник на этой кровати… что-то делает, откликается на мои действия, подчиняется, требует, обвиняет, прощает, уходит навсегда. Разумеется, мы могли бы остаться друзьями. Я не видел ее уже месяц.

Целая полка книг, которые я оставляю здесь. В основном livres de poche [125] недорогие книжки карманного формата в мягкой обложке (фр.). — зачитанные до такой степени, что целлофановая обертка отклеилась от гнутых-перегнутых корешков. Над книгами — картина, намалеванная самолично квартирной хозяйкой, скупые краски раннего кубизма, размазанные по полотну с сумрачной сдержанностью Дерена. [126] Дерен Андре (1880–1954) — французский художник. Не самое лучшее произведение, подумал я в последний раз и улыбнулся, глядя на мой прощальный подарок, оставленный на столе: аккуратная зарисовка вида из окна, где различим каждый карниз, каждая антенна на соседних крышах, каждый автомобиль внизу у подъезда — результат любопытного черно-белого сочетания реалистичной четкости изображения и торопливой смазанной техники. Честно признаюсь, мне самому очень нравился этот рисунок.