Наталья Нечаева - Скинхед

А снится нам одна большая звезда на погоне вместо трех средних. Пора. Закон принят? Принят. Теперь ни один журналюга не посмеет вякнуть, что в стране безнаказанно действуют экстремистские организации. Частные случаи да, есть, а где их нет? Вон как Париж трясет! Но чтоб существовали целые организации — извините! Запретит суд их деятельность — пожалуйста, в прошедшем времени, как о факте свершившегося возмездия, может вякнуть. Иначе уголовная ответственность! И ментам ручонки загребущие укоротили, запретив провоцировать подозреваемых на экстремистские действия. Зато прослушку разрешили. А как еще узнать о готовящихся планах террористов?

— Позвони мне, позвони! Позвони мне ради бога!

И телефон, словно услышав ласковый призыв полковника, весело затренькал, приглашая к приятной беседе.

Жена.

— Занят, — строго сказал трубке Стыров. — Буду поздно.

Конечно, поздно! Да и что дома делать? Сериал с супругой по телевизору смотреть? Детьми Стыровых Бог обделил. Дочка умерла во время родов, жену тогда едва спасли, а больше она рожать не могла. Стыров не пенял, судьба есть судьба, а потом, при его работе до детей ли? Да и время сейчас такое, что неизвестно, кто из твоего семени вырастет — герой или убийца… Конечно, как и всякий нормальный мужик, он мечтал о сыне. Но изредка, не всерьез. Нагляделся он на этих «сыновей», скулы сводит…

Сколько они не виделись с Аманбеком? Больше десяти лет? Где он? Кто? Что? Судя по тому, что друг позвонил ему прямо на службу, по-прежнему в органах. Только чьих? Раз привез сурет, видимо, прибыл из Казахстана. Ладно, скоро все узнаем!

Надо же, Стыров сам от себя не ожидал, что так обрадуется! Ведь подскочил как мальчишка, когда услышал доклад секретаря о незапланированном звонке. А потом голос в трубке, густо журчащий весенним степным ручьем:

— Товарищ полковник, разрешите доложить: прибыл в ваше распоряжение.

— Аманбек, черт узкоглазый, откуда ты взялся? — Стыров заорал в трубку, словно снова стал зеленым лейтенантом, откомандированным в неоглядные казахские степи. — Где ты? В Питере?

— В Питере, да, — согласился гость. — Скажите, товарищ полковник, куда сурет занести? Если вы, конечно, помните, что это такое…

Еще бы он не помнил!

Над каналом Грибоедова вкрадчиво пополз пуховый туман. Только что, когда Стыров парковался, на темном атласе воды дробились и барахтались разноцветные искры фонарей и новогодней иллюминации, превратившей город в одну огромную праздничную елку. Пяти минут не прошло — на тебе! Воды не видать, будто на канал набросили ворсистую пуховую шаль, парапеты то ли есть, то ли нет, кусками, даже ближние машины замохнатились, спешно укутываясь в серую невесомость, да и пропали с глаз долой, словно шапки-невидимки их накрыли! В пяти метрах белая «вольво» стояла. Где? Нету. Питер, одно слово. Оно и к лучшему! Над входом в ресторан — фонарь, Аманбека он не пропустит, а вот сам останется для него невидимым! Материализуется из тумана, как привидение. Раз! Рука на плече ниоткуда!

Стыров довольно хмыкнул. Открыл окно, впуская в тепло салона растрепанное облачко: заходи, дружок, погрейся!

Играть в шпионов он любил с детства.

Утром, отряхивая зонт от серых дождевых капель, Валюша уловила в своем отделе какую-то странную суету. Шеф с кем-то ругался по телефону, сотрудники перешептывались. Воздух в огромном помещении тяжело сочился валерьянкой и тревогой. Оказалось, под угрозой срыва важная командировка в Баку. Их КБ разработало новую технологическую линию для нефтеперегонного завода, ее смонтировали, и именно сегодня вечером шеф с двумя сотрудниками должны были лететь на отладку и прием. А один из командированных — пожилой инженер Прохоров — умудрился вчера вечером угодить в вытрезвитель. Да не просто угодить, а еще где-то по пути шваркнуться головой так, что его прямиком из вытрезвителя отправили в больницу. И что делать? Вопрос государственной важности, на торжественном пуске будет сам Алиев, первый секретарь компартии Азербайджана, а тут… Понятно, отчего в отделе такой кипеж!

— Господи, как быть? — причитал шеф. — Меня из партии исключат! Все пропало!

— А чего кого другого не пошлют? — шепнула Валюта подруге.

— Кого? — расширила глаза та. — Быков в отпуске, Соломатину на самолете летать нельзя. Ленка Костина беременная, еще родит по пути. Остальные не в теме. Тебя, что ли, посылать? Ты хоть и в этой группе, а толку?

— Как это что толку? — возмутилась Валюша. — Я эту линию за год как свои пять пальцев изучила! — И решительно шагнула к страдающему начальнику: — Я могу Прохорова заменить.