Фотина Морозова - Записки литературного негра

Используя анатомическую метафору, медицина для меня - аппендикс: расставшись, преспокойненько без неё живу. А литература - головной мозг. Чтобы пожертвовать ею, требовалось себя гильотинировать. Я избежала участи анэнцефала. Сейчас вижу, что к счастью.

Конечно, можете выдвинуть обвинение в том, что, бросив специальность, которой государство меня шесть лет учило, я подрываю государственный бюджет. Но будем надеяться, что ежегодная практика, в течение которой я бесплатно (и бескорыстно! И фанатея этим!) кормила с ложечки тяжелобольных, ставила им капельницы и клизмы, обмывала им задницы и передницы, выслушивала их жалобы на заскорузлый быт, способна, хотя бы отчасти, послужить оправданием. (Этот период биографии отразился в рассказе "Рука Франкенштейна" - не сочтите за рекламу…) Плюс ещё мои бывшие студенты, которые до сих пор радуются, встречая меня; надеюсь, я, по крайней мере, убедила их, что патологическая анатомия - это не скучно.

Зарабатывать переводами? Вопрос так не стоял. Бывают гениальные переводчики: яркий пример - мой учитель и друг В. Б. Микушевич. Но, наблюдая его работу, отчётливо понимаю, что из меня переводчик выйдет препаршивый. Во-первых, нахватавшись в разной степени четырёх иностранных языков, в совершенстве ни знаю ни одного. Во-вторых, талант переводчика - жертвенный: требуется максимально точная по букве и близкая по духу передача оригинала. Я же люблю нести отсебятину. Люблю сочинять - только это по-настоящему и люблю. К тому же каждый раз, как я сажусь за перевод, внутренний голос напоминает, что писать собственные слова гораздо интереснее, чем воспроизводить чужие.

Журналистика - то же самое, и ещё хуже. Для журналиста я слишком робка, неловка, малоконтактна. Позвонить незнакомому человеку - трагедия. Добыть информацию путём интриги или натиска - китайская грамота. Единственный вид журналистики, где отдыхаешь душой - статьи для "Знака судьбы" о великих мастерах жанра ужасов. Но если писать только их, получишь (см. выше) всё тот же нищенский оклад кафедрального сотрудника. Круг замкнулся. От чего ушли, к тому и пришли.

Живи я в дописьменную или малограмотную эпоху, могла бы зашибать деньгу в роли бродячего рассказчика. В аудитории классов Аннинского, Бежина, Микушевича, когда мне предстояло там выступать, набивалось немало публики, которая ходила именно "на меня". Жаль, неловко как-то - пускать кепку по кругу… Да и много ли так насобираешь? А у меня, представьте, на тот момент - мама, которая вплотную собирается выйти на пенсию - и свекровь, которая уже вышла. (И ещё бабушка со стороны мужа, от дряхлости превратившаяся во младенца, за которой свекровь постоянно ухаживает…) И муж, который, чтобы нас кормить, по четырнадцать часов проводит за лотком в метро, на ногах, вдыхая миазмы и бактерии (дважды за полгода тяжело болел), не имея возможности ни присесть, ни поесть, ни в туалет выйти (не то всё разворуют) - короче, хоть и святой (лоток-то церковный), но адов труд, от которого начинали пить самые стойкие. И вот в такой момент мне подвернулась работа литературного негра. Конечно, проще было благородно отказаться. Но такое благородство с моей стороны весьма смахивало бы на свинство.

Гонорары литературного негра намного выше тех, которые я получала в лучшие свои журналистские времена. Но разве дело только в деньгах? Нет, угадали, не только в них…

"Неужели не могу издать свои романы?"

Хи-хи… Да если бы могла, разве стала бы "человеком с чёрным лицом"? И до, и после, и ныне - продолжаю время от времени предлагать их разным издательствам. Везде - отказ. Самое грустное, что знакомые (в том числе из издательского мира) спрашивают "Ну, а ты-то как?" - подразумевая, что для меня-то как раз опубликоваться - раз чихнуть, что мои-то рукописи любой редактор должен отхватить у меня с руками вместе. Как раз перед тем, как мне пришло то самое письмо от подруги, я чувствовала, что превращаюсь в непризнанного гения - довольно антипатичный человеческий тип. Предпочла стать нормальным, хоть и незримым, ремесленником. Всё-таки впервые в жизни мне предложили писать романы - пусть не на себя, пусть совсем не те, что мне хотелось бы - но главное, есть куда вылить это постоянно кипящее в голове варево из слов, есть куда приткнуть этих постоянно рождающихся персонажей, которые в меня набились, точно пассажиры автобуса в час пик, и всё входят новые и новые на остановках… Разумеется, удовольствие от заказных романов меньше, чем от собственных - но несравненно больше, чем от переводов и статей.