М.К.Кантор - Учебник рисования, том. 2

Борис Кузин прошелся по маленькой кухне - шаг вперед, два назад.

- Почему ты рассказал об этом мне? - спросил он.

- Потому, что у меня нет человека ближе, - сказал ему Струев, - потому, что ты стал толстый и смешной, но лучше тебя никого нет. Потому, что у тебя самое прекрасное лицо, какое я видел, а то, что ты отъел себе задницу, - пустяки. Потому, что ты действительно - совесть этой страны, и что же делать, если у страны такая совесть. Потому, что ты должен знать, что я делаю.

- Заметь, Семен, я не просто не одобряю твой план - но считаю его бессмысленным, ужасным и преступным. И надеюсь, что это очередная струевская шутка. Разумеется, ты можешь быть спокоен в отношении доноса. Однако с этим знанием жить не просто. Любопытно: зачем нужно, чтобы я знал об этом?

- Потому, что ты написал книгу «Прорыв в цивилизацию», потому, что я когда-то поверил тебе, вот и отвечай за мою веру. Теперь тебе придется знать немного больше, чем ты знал раньше, - вот и живи с этим. Мы столько лет дрожали бок о бок при советской власти, и тогда не отважились ни на что - неужели и теперь не отважимся? За себя, за меня, за нашу братскую любовь - надо отвечать. Я отвечу, как сумею. Вот и ты отвечай.

- При чем здесь моя книга? - спросил Кузин, багровея. - Ну, написал я книгу. И, между прочим, книгу написал прекрасную. Если бы следовали моим рекомендациям, ах, что говорить! Я и сейчас подпишусь под каждым словом. Ну, не под каждым буквально, есть недоработки, но вектор мысли верный! Какая связь между книгой - и преступлением? Если я правильно понял, - Кузин перестал ходить по кухне и замер, пораженный мыслью, - ты хочешь сделать меня соучастником?

- Когда ты писал книгу, - сказал Струев, - тобой двигала храбрость, а получилось, что зависть и страх. Когда ты писал книгу, ты хотел блага для всех, а пришлось дружить с начальством, летать на конференции, врать и лебезить. Интеллигенция - это, конечно, паршивый материал, но можно сделать так, чтобы твоя книга опять зазвучала.

- Последние годы, - сказал Кузин, - мы с тобой почти не виделись. Когда виделись, ты смеялся надо мной. А теперь приглашаешь в сообщники. - Мысль о сообщниках не давала ему покоя.

- Было тошно слушать твое вранье, я его переживал, как свое. Я потому говорю с тобой сегодня, что хочу извиниться за те годы. Я бы разделил свою судьбу с тобой - да делить уже нечего. Знаешь, - сказал Струев, - я часто говорил тебе гадости. Не очень мне нравилось, как ты живешь, и друзья твои какие- то противные, - Струев поглядел на Клауке, - несимпатичные друзья. Не получилось у нас с тобой разделить жизнь - ну ничего, в другой раз. Прости.

- Ты знаешь, что ты - провокатор, - не спросил, но сказал утвердительно Кузин.

- Провокатор, - сказал Струев. - Правда, целей не прячу.

- Послушай, - сказал Кузин горячо, - считай, что перформанс удался. Ты меня разыграл, и я поверил. Пора остановиться. Прошу тебя, - сказал он, и голос его задрожал от усилия сказать убедительно, - если это не игра - откажись от этой глупости. Понимаю, ты во власти азарта - но ты свободный человек, ты можешь передумать.

- Нет, - сказал Струев, - никакой свободы.

- Есть свобода, - сказал Кузин, - есть свобода, есть право, есть демократия, есть все то, во что я верил и верю! И лучше этого ничего не придумано. Есть цивилизация, и за цивилизацию и свободу я готов умереть. Но не убивать! Пойми - не убивать!

- Когда-то, - ответил ему Струев, - мы жили в паршивом государстве. Потом построили другое государство, еще гаже. И правят нами подонки хуже прежних. А оправдание для их правления придумал ты.

- Я хотел другого, - сказал Кузин. - Мой труд не пропадет даром.

Струев промолчал.

- Его ты убьешь, - сказал Кузин, - а дальше что делать станешь?

- Найдется работа, - ответил Струев. - Дупель вложил столько денег в парламент, что они проголосуют, за кого хочешь. У этих денег сейчас хозяина нет - посадили хозяина. Так и играл Луговой - правильно играл; он дал Дупелю время заплатить, чтобы дальше действовать самому. Старик хорошо рыл, в правильном направлении, не спешил. Неужели я не вроюсь под его подкоп? План простой - рыночный план: то, что уже оплачено, - забираем. Надо взять штаб партии, подлецов и кретинов выбросить, возглавить движение.

Куплю пару важных сенаторов, они на рынке есть.

- Середавкин, - машинально сказал Кузин, - берет миллион.

- Дадим миллион Середавкину.

- А потом что? - спросил Кузин. - Программа у тебя есть?

- Есть программа, - сказал Струев.

- Ты пойдешь прямо сейчас? - спросил Кузин.