Ирина Кузина переворачивала блины, разливала чай по синим фаянсовым чашкам и говорила:
- Деликатесов нет, и прекрасно без них обходимся. Я лично не променяю свой дом ни на какие государственные дачи. Пусть они живут, как хотят, - а мы уж как-нибудь устроимся.
Борис Кириллович старался заглушить в себе память о том периоде жизни (по счастью, недолгом периоде), когда он едва не возглавил политическое движение, когда судьба неожиданно толкнула его в интриги государственного масштаба. Его роль в подготовке государственного переворота, роль идеолога так называемой Партии прорыва, вполне могла принести ему посты и деньги - но могла принести неволю и горе. Исход, разумеется, был гадателен - будь Борис Кириллович человеком азартным, он, пожалуй, мог рискнуть. Так люди, подвластные гибельной страсти к игре, кидаются в разного рода авантюры - и подчас выигрывают. Глядя на такого счастливчика, усталый отец семейства, обремененный детьми, службой, ежедневной рутиной, говорит себе в сердце своем: и я бы мог! Ну, отчего я не пошел в казино, не поставил последнее на зеро? Однако осторожный внутренний голос, верный друг всякого отца семейства, подсказывает ему: сиди тихонько и не ищи приключений. Пропадешь, дурачок, ни за грош пропадешь. Кузин радовался тому, что врожденная осторожность заставила его немного помедлить, уклониться от событий. И подумать страшно о том, что случилось бы, отдайся он интриге в полной мере. Сегодня, оглядывая свою тесную, но такую уютную кухню, Кузин в который раз благодарил свое чутье: еще немного, и кухни своей он бы не увидел никогда.
Москву - и не только Москву, но весь просвещенный мир - потряс арест Михаила Дупеля и громкий судебный процесс над опальным богачом. Процесс воскрешал те, недоброй памяти, судебные преследования, коим подвергались политические оппоненты советской власти в годы ежовщины. Было время - время бесправное и подлое, когда шныряли по ночной Москве черные машины госбезопасности, так называемые воронки. В те годы, как рассказывают, было в порядке вещей выволочь из теплой постели человека, запихнуть его в такой «воронок» и увезти - в ночь, в застенок, в Сибирь. Людей судили неправым судом, их облыжно называли врагами - и пропадали люди в неизвестности. Люди жили в постоянном страхе - вот сейчас постучат, вот сейчас скажут: и ты - враг! Иди, доказывай, что ты - друг: ведь не поверят, замучат. Вроде бы миновало то время, а вот, как оказалось, - вернулось.
По слухам, вот именно так, как и бывало когда-то, нагрянули среди ночи к Михаилу Дупелю. Ворвались автоматчики в особняк, обезоружили охрану, уложили телохранителей магната на пол - лицом вниз, скрутили Михаила Зиновьевича, надели наручники и увезли. И - ахнул просвещенный мир. Как - уважаемого члена общества? Как - того, кто вчера еще по телевизору говорил о прогрессе? Как - вот его, который обнимался с президентом России и купался в бассейне с немецким канцлером? Как - того самого, которого американский президент Буш назвал личным другом? Вот его? Ну да, именно его. Скрутили, захомутали, швырнули в машину, как мороженую свиную тушу, - и увезли.
Оказалось, что опыт сталинских процессов не прошел бесследно: общество запомнило, как надо бояться. Бесправие никуда, как выяснилось, не делось, оно просто затаилось, как микроб в организме во время атаки лекарственных препаратов. Болезнь вроде бы отступает, пациент начинает ходить, - но микроб не умер, он еще напомнит о себе. Болезнь не исчезла вовсе, в любую минуту прошлое может повториться. Именно так, как и в прежние времена, разыграли «дело» Дупеля. Нашлись подставные свидетели, отыскались злобные прокуроры, явились - стоило позвать, а они тут как тут - продажные судьи. Сфабрикованное дело выставляло Михаила Дупеля заговорщиком и провокатором, финансовым преступником и асоциальным элементом. Некоторая правда - и Борис Кириллович, как объективный человек, должен был в этом себе признаться - в обвинениях содержалась. Некий заговор имел место, и сходки тайные были, и портфели министров расписывали по верным кандидатам. Но делалось все в рамках социальных приличий - никто с оружием не ходил, яд в пузырьках не носил, - а планы экономические иметь разве запрещено? Правительственные газеты (а какие газеты теперь не правительственные, скажите на милость, где такие?) рисовали такой портрет подсудимого, что читателю делалось страшно. Оказывается, общество было на грани катастрофы - в пропасть толкал его с виду безобидный нефтяной магнат. Недавний министр энергетики, герой капиталистического труда, предприниматель и цивилизатор - как оказалось, состояние нажил нечестным путем, общество и государство обокрал, вдов и сирот унизил, пенсионеров лишил последней копейки. Мало этого, он возжелал верховной власти, намеревался всю страну сделать придатком своей финансовой империи, а население заставить обслуживать свои неумеренные аппетиты. Что ему покой страны и жизнь людей? Это лишь игрушки для его честолюбивых фантазий. План был разработан детально, и только прозорливость надлежащих органов уберегла страну от беды. Заговор вовремя был раскрыт, зачинщики обезврежены, народ спасен. Так освещала события столичная пресса, и только по углам, вполголоса, как некогда при советской бессовестной власти, сплетники потчевали друг друга историями о невиновности Михаила Дупеля и коварстве его гонителей.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу