М.К.Кантор - Учебник рисования, том. 2

В последние месяцы Кузин стал известен настолько, что сделал полезные знакомства среди парламентских депутатов и министров. Его, идеолога либеральных движений, принимали всюду, кормили, что немаловажно, бесплатно. Люди, окружавшие его теперь, были из тех, что ежедневными решениями и спорами определяли жизнь страны. Так, он коротко сошелся с известным депутатом Середавкиным.

Обнаружились, разумеется, общие знакомые. Вы знаете Юлию Мерцалову? Сколько стиля, и одновременно - ум, ответственность. Газету делает практически одна: Баринов (строго между нами) жуир. Но что за жизнь у женщины, это между нами. Состоит, как теперь говорят, в гражданском браке с художником, посвятила ему жизнь. А у того, представьте, и жена, и другой дом, - вот такой попался человек. Почему не может этот человек сделать выбор? Казалось бы, так же просто, как решить, что лучше: идти в Европу или катиться в Азию. Однако - бывают такие вялые характеры, кстати сказать, и среди депутатов встречаются. Не могут принять решение. Мерцалова переносит эту ситуацию с исключительным достоинством, можно вообразить, чего ей это стоит. Всегда на людях, обязана владеть собой. Никогда не покажет виду: сдержанна, элегантна, в свой мир не пускает. Личность! Не правда ли? Так обсуждали они общих знакомых, и приятно было, что мнения совпадали.

Депутат Середавкин, фигура для русской демократии знаковая, возглавлял комиссию по помилованиям, то есть как бы олицетворял милосердие общества. В частных беседах Середавкин отзывался, однако, об этом самом обществе нелицеприятно. Послушать его, так никакого милосердия в отношении этого общества проявлять не следовало. Кому, как не Середавкину, были известны тайные махинации, негласные договоренности - то, что сопутствует истории развития общества. Насмотрелся Середавкин в кулуарах разного.

Между прочим, Середавкин сообщил следующее. Все эти так называемые проценты голодающих - сплошные подтасовки и мухлеж социологов. Нет никаких голодающих, напротив - провинция цветет. Приходится выезжать в регионы - общаться с избирателями. Не везде, конечно, но цветение налицо. Он сам видел, как в Воронеже простой мужик купил компьютер. Вот, представьте, обыкновенный простой мужик! И депутат Середавкин постарался мимикой передать облик этого существа - судя по всему, крайне примитивного и несимпатичного.

В ходе беседы профессор и депутат сошлись в следующем.

Помните 96-й год, говорили они, помните выборы? Демократы едва власть не потеряли - дали бы волю народу, скатилось бы общество в коммунизм. Народ хочет в казарму - живут старыми привычками. Легко ли строить демократию в стране, где так много дураков? Их прижали реформами, верно, но ради их же блага! Не время объяснять больному историю болезни - надо срочно дать лекарство. Прогрессистов в России мало - а народа много: всем не растолкуешь. И потом, называя вещи своими именами, интеллигенция берет у народа реванш за годы унижения. Сколько лет народ ее травил - а теперь роли поменялись! Мнения слесаря и доярки спрашивали, чтобы осудить Пастернака и Солженицына, - и те осуждали. И то особенно обидно, подчеркивали профессор и депутат, что интеллигенция много для народа сделала, а народ ее предал. Интеллигенция ведь была адвокатом униженных и оскорбленных в иные годы. Помните Достоевского, а? И Толстого с народниками? Потом случилась революция, мужики пришли к власти, надели погоны и благодарности не проявили - напротив. Власть, конечно, была номенклатурная, но номенклатура-то из народа. Интеллигенция оказалась одинока в варварской стране - и уже должна была защищать себя от народной власти, спасать цивилизацию от варварства. Вот как дело обстоит. А теперь вспомнили про интеллигенцию! Теперь ищут, видите ли, сочувствия! Хватились! Посмотрите, дескать, на наши 78%! Раньше надо было думать, любезные. Какое понимание теперь между нами возможно?

И сколь же правы были собеседники в трезвом анализе своем!

- И они думают, - язвительно говорил Середавкин, - что я должен им быть благодарен за свое избрание. Вы не представляете, что приходится выслушивать! Мы-де тебя избрали - так изволь делать, что скажем! Интриги, подсиживание! Мол, взятки я беру, законы лоббирую! Эх! Но им до меня уже не добраться

- Что за прелесть этот Середавкин, - говорила жена Кузина, Ирина.

- Человек знает себе цену, - жестко говорил Борис Кириллович, - это качественно иная позиция интеллигента в обществе. Он не зависим теперь от мнения слесаря.