Мигель Сильва - И стал тот камень Христом

Мария Магдалина застыла, скорчившись, у подножия креста. Один из солдат Пилата вонзил копье под ребро распятого, и из раны скатились только последние капли крови и лимфы — смертной воды. Двое слуг богатого и великодушного Иосифа из Аримафеи сняли труп и унесли, чтобы похоронить в ближайшем саду. Мария Магдалина и еще бывшие с ней четыре женщины следовали за ними до склепа в скале, а потом разошлись по домам приготовить благовонную смирну для умащения тела.

Мария Магдалина потом снова поднимется на Голгофу, влекомая желанием еще раз увидеть возлюбленного своей души. Он воскрес, и она это знает. История Иисуса не может закончиться таким поражением, таким отчаянием, прийти к такому бесплодному, трагедийному финалу. Нужно, чтобы он преодолел смерть, чтобы он победил смерть, как не побеждал ее еще никто и никогда, — иначе будет бесплодной легендой его чудесная жизнь, а семена его учения не дадут ростков и развеются среди скал и забвения. Он возвестил пришествие Царства Божьего, и Царство Божие родится из его смерти, как рождается из ночи дивное разлитие зари. Своим воскресением Иисус Назарянин победит ненависть, нетерпимость, жестокость и самых заклятых врагов любви и милосердия. Вместе с ним воскреснут все те, кого он любил и защищал: униженные, оскорбленные, бедняки, которые никогда не дождутся освобождения, если он не разобьет вдребезги стены, возводимые смертью.

Мария Магдалина видит, что камень, закрывавший склеп, отодвинут, а в склепе нет тела Иисуса. Его ученица в изумлении смотрит на траву, которая не смята вокруг скалы с гротом, куда положили Учителя. Вдруг ей слышатся шаги, а голос, который она принимает за голос садовника, ей говорит:

— Почему ты плачешь, женщина? Кого ищешь? — Она отвечает:

— Кто-то взял тело моего Господина, и я не знаю, куда его дели; если ты его взял, скажи, куда положил, я побегу туда.

Но, оказывается, не садовник с ней говорит, а сам Иисус; никогда она не видела на земле что-нибудь белее, чем белизна его одежд: его глаза источали вековечный свет того, кто на миг узрел вечность, — именно этот взгляд и помешал ей его узнать. Тогда голос Иисуса говорит: — Мария! — А она отвечает: — Учитель! — и хочет броситься к его ногам, целовать их. Но Иисус ее отстраняет и говорит: — Не прикасайся ко мне, ибо я еще не вознесся к Отцу небесному. Иди и скажи моим братьям, что ты меня видела.

Ночью бежит она сообщить об этом апостолам, как велел ей Иисус. Только Мария Магдалина знает, где они укрываются. Они укрываются в предместье Иерусалима, в доме с запертыми дверями, сраженные горем и потерявшие всякую надежду. Она приносит им благую весть, рассказывает им о чудесном явлении, но никто из одиннадцати ей не верит. Фома, рыбак с квадратной рыжей бородкой, говорит: «Если я не увижу на его руках ран от гвоздей, если не дотронусь своими пальцами до этих ран и не положу руку свою на его ребра, не поверю». Варфоломей, знающий наизусть всего Екклезиаста, говорит, что женщина — сеть и ее лживость и выдумки всегда сбивают мужчину с пути. Мария Магдалина повторяет, рыдая, слова Иисуса, сказанные в саду, но они отказываются ей верить. В конце концов ей удается убедить Петра, только одного Петра, которого Иисус предназначил продолжать свое дело и которому дал ключи от будущего.

Петр, уже осознавший, какая всеобъемлющая мощь будет исходить от Иисуса, распятого и овеянного мученической славой, идет за женщиной к Голгофе. Самый выдающийся из апостолов Христа и самая преданная из его учениц вместе поднимаются посмотреть на пустой грот и брошенную плащаницу. По дороге Мария Магдалина говорит Петру:

— Он воскрес, чтобы сбылись пророчества Писаний и обрели силу его собственные заветы. Он воскрес, и уже никто снова не предаст его смерти. Хотя новые саддукеи и постараются превратить его учение из меча бедняков в щит для богачей, оберегающих свое добро, они не смогут убить его. Хотя новые ироды и вознамерятся использовать его имя, чтобы утяжелить ярмо, взваленное на их узников, им не удастся убить его. Хотя новые фарисеи и попытаются изуродовать его заповеди в клещах фанатизма и задушить вольную мысль людскую, они не в силах убить его. Хотя под хоругвями его убеждений и возгорятся несправедливые войны, и запылают костры для пыток, и будут унижены женщины и порабощены народы и расы, никому не удастся убить его. Он воскрес и будет жить вечно в музыке воды, в цветении роз, в смехе ребенка, в глубинной жизненной силе людей, в мире между народами, в возмущениях бесправных, да, в возмущениях бесправных и в любви без слез.