Анатолий Гладилин - Бригантина поднимает паруса (История одного неудачника)

- А что случилось?

- Чепуха. Девушка отказалась танцевать на "пятачке" с ребятами. А те крикнули: "Мы вас сегодня разнесем к чертовой матери!"

- Ну и как?

- Да вот, на всякий случай, загораем.

- А там? - Вовка указал на дверь общежития.

- Вроде успокоились.

Расселись на крыльце. Молчали.

"Бетонщики - лучшие ребята, - думал Вовка. - Всего трое, а пришли, и даже Удальцев затих. Они такие же, как Лосев. При нем бы Удальцев молчал. Куда пропали ребята? Это все девчонки".

И вспомнил Люсю. Вовка (как и все в его возрасте) был весьма низкого мнения о женщинах. Но Люся! Она особая. Она совсем другая. И она полюбила такого, как Вовка? За что?

Нет, вот если бы она сейчас увидела Вовку. Ночь. Он с ребятами у общежития. Подходят налетчики.

И дальше (как и у всех в этом возрасте) по разработанной схеме: бац одному, бац другому. Потасовка. Налетчики разбегаются.

Бетонщики рассказывают в своем корпусе. Ребята из 107-го не промах. Там один Вовка - семьдесят два килограмма, как ударит - сразу человек падает.

И другой вариант.

У налетчиков ножи. Ребята отбились. Но Вовка ранен. Вовку, истекающего кровью, несут в красный уголок. Все девчонки стараются оказать ему помощь. Вовка теряет сознание. (Нет, умирать, пожалуй, не стоит!) Люся получает письмо со стройки. Вовка в тяжелом состоянии. В газетах Указ Президиума. Вовку награждают медалью за отвагу или орденом.

Вот тогда Люся сразу приедет.

Вовка с нетерпением вглядывался в темноту. "Чего ж эти гады налетчики медлят?"

Налетчики, очевидно, долго совещались и решили: самое страшное, что они могут сделать, - это вовсе не прийти и тем самым не дать Вовке отличиться.

Правда, в темноте появились две темные личности. Они немного покружили, покричали (на достаточном расстоянии). Вовка хотел было побежать, задержать их. Вовка все еще мечтал размяться. Но бетонщик его остановил:

- Сами уйдут.

Так оно и получилось.

В полтретьего бетонщик распустил всех по домам. Он сказал, что сейчас все уважающие себя налетчики спят, потому что каждому налетчику завтра в первую смену.

Но Вовка запомнил одну из темных личностей: нахально длинную, унылую фигуру и резкий тонкий голос.

Существует много видов работ. Не стоит вспоминать такие выгодные специальности, как летчик и пограничник. Но даже на заводе (правда, этого с ним никогда не случалось) Вовка мог выполнить десять норм. Вдруг - и десять! Его бы тогда сразу на Доску почета завода.

Казалось, в Сибири неограниченные возможности. Дорваться бы Вовке до какой-нибудь плотины. Плотину засыпать в двадцать четыре часа! Иначе река все смоет. Вот где развернуться! Мечта! Некоторым везет. Некоторые попали на гидростанцию.

А Вовка? Грузчик!

Установить здесь какие-нибудь боевые комсомольские рекорды.

С маслом!

Например, сегодня. Сказали: "Разгружайте машины!" Лосев подозвал нас: "А ну, ребята, покажем, как надо работать!"

- Всегда пожалуйста, бригадир!

Работаем. И вдруг - нет машин. Пятнадцать минут нет. Полчаса нет. Что там случилось? Никто не знает.

Подходит прораб. Уныло на нас смотрит.

- Что б для вас такое придумать?

И долго думает. Ребята сидят, курят. Нечего сказать - работа!

Наконец прораб изрекает:

- Этот горбыль убрать в тот угол двора!

Мы взялись. С нас пот в три ручья (нет, пожалуй, в шесть). Мы торопимся. Солнце, наверно, сошло с ума, потому что так шпарит, словно получает прогрессивку за большую жару. А ребята в брюках и плотных куртках. Ведь нельзя же в майках! Обдерешь руки и плечи.

Вдруг подходит один из местных, с пилорамы.

- Чего бегаете? Все равно больше не начислят. Как прораб ушел - вы под штабеля и перекур. А горбыль вам скоро обратно перетаскивать. Помяните мое слово. Это прораб так, чтоб его не ругали, - дескать, его рабочие без дела.

Ну, у ребят руки опустились.

Ждали конца смены. И хотелось пить. И некоторые побежали к колодцу.

И потом грузили подтоварник. Усталые, мокрые, пропыленные, грязные. Лосев больше всех таскал. Да еще шутил. Как это у него получалось?

Подтоварник. Четырехугольное обструганное бревно. Сколько каждое весит? Наверно, больше семидесяти двух килограмм. Эх, нам бы подъемный кран.

- Раз, два, взяли!

- Раз, два, взяли!

- Раз, два... пусть лежит!

Перекур.

И у Вовки опять мрачные мысли.

"Таскаем подтоварник. Черт знает для чего. Может, опять придется перетаскивать? В Москве у меня была чистенькая работа и чистенький станок. И в Москве я зарабатывал больше, и в Москве я меньше уставал, и в Москве была Люся, и в Москве была Москва... А здесь я грузчик. И сколько же мне будут платить?"