Анатолий Гладилин - Тень всадника

Я заговорил о честности? О честности она давно мечтала со мной побеседовать. "О доблести, о подвигах, о славе" - цитата из русского поэта, тебе неизвестного. Хорошо, не трогаем юного идеалиста. Предположим, он не ведал, что творил. Хотя это очень сомнительно. Тут ты можешь мне верить, я в его возрасте, Тони. Но потом ты стал Королем. И за "шведским столом" занимался не совсем революционными движениями. Она имеет в виду движения как физические упражнения. И щедро платил своим шлюхам. Тебе в голову не приходило, что у тебя складывается странная судьба и, возможно, предстоит весьма долгая жизнь, которая потребует некоторых расходов? Почему ты не спрятал для себя деньги? Заграничных банков не было? Или возникали бы сложности с переводом крупных сумм? Пошатнулась бы репутация Короля-якобинца? Зарыл бы в землю сундук с золотом. Шито-крыто. Где-нибудь на берегу северного фиорда в Норвегии.

Я посмотрел ей в глаза. В них отражалась небесная синева похожего дня Южной Калифорнии. Нет, подумал я, это случайность. Она прирожденный снайпер, поражает цель, стреляя вслепую.

- Ты серьезно? Грабить государственную казну?

- Опять разговоры об идеалах? Все короли так или иначе проматывали казну, бросали деньги на ветер: войны, любовницы, балы, реформы, развлечения, парады, наряды. Если не они сами, так их наследники. И ты мог разумно распорядиться, взяв свою долю, нанеся шведской казне, которая, кстати сказать, захлебывается от богатства, минимальный ущерб. Нет, ты считал себя честнейшим человеком! И теперь тоже так считаешь? Для вас, дьяволов, путешествующих во времени, годы не имеют цены. Плюс минус два века - какая разница! У женщины, обыкновенной смертной, ее истинное богатство - молодые годы, пятнадцать - двадцать лет. И если она связывает свою жизнь с мужчиной в солидном возрасте, она должна получить что-то взамен. Кстати, порядочные, честные мужчины это понимают и оставляют молодым женам наследство, а если нечего оставить, то они не сочиняют письма, не выстраивают концепцию, а сидят тихо на печи со своими старыми бабками. Тони, я внимательно читала письмо, я знаю твою манеру работать над текстом. Ты обвиняешь меня во всех смертных грехах - поправка: прямых обвинений нет, есть скрытые намеки, это я и называю "обкладывать херами". Да, у меня много смертных грехов, ибо я смертная. И почему ты думаешь, что мне было бы противно жить на вилле в Малибу и разъезжать на "феррари" или на "БМВ-328"? Твой знаменитый соотечественник Ален Делон (знаю, у тебя на киноактеров аллергия, извини) сказал цинично и откровенно: "Мы хищники, нам нужна молодая кровь". Что ж, с Аленом Делоном, может, я бы и согласилась. Какой он был очаровашка в "Рокко и его братьях"! Пусть пьет кровь стаканами. Нормальный обмен: деньги - товар. И еще одна проблема в подобных отношениях, пожалуй, самая главная. Нет, не угадал, не сексуальная. С какого-то момента про эти шалости забудем. С какого-то момента, Тони, мужчина начинает распадаться. Физически. Все новые недуги: здесь болит, тут колет, давление подымается, давление опускается, то понос, то запор, ой, как подскочил процент холестерина! Снимаю сразу твое возражение. Да, ты ничего не сказал. Ты хотел это сказать. Тони, я не живу на Малибу и не общаюсь с кинозвездами. Я работаю в госпитале и общаюсь с врачами, плотно общаюсь. У меня специфическое поле для наблюдений. Так вот, безобразнее всего стареют мужчины, которые не привыкли болеть и всю жизнь чувствовали себя здоровяками. Они становятся капризными и мнительными. Их логика: ведь раньше этого не было, значит - происки врачей, не так лечат, сознательно сажают на лекарства, как дилеры сажают на иглу наркоманов, чтобы выкачивать с клиентов деньги. И свое скверное настроение они ушатами выливают на любящих и преданных жен, превращая их существование в каторгу. А потом на последнем вздохе: "Прости, дорогая, что оставляю тебя у разбитого корыта. Будешь получать половину моей пенсии. Зато я умираю как честный человек". Честный? Стибрив лучшие годы у молодой женщины, полакомившись, как хищник, ее кровью? Если когда-нибудь еще будешь королем, позаботься заранее...

- Хватит, - взмолился я, - перестань меня размазывать по стенке. Все-таки я этого не заслуживаю.

У нее явно было еще что-то припасено увесистое, но, взглянув на меня, решила: и так достаточно. И сбавила напор.

- Сколько я тебе должна?

- ???

- Ты же платил у стойки.

- Дженни, ты спятила?

- Это несправедливо. Я же тебя пригласила.

Сумасшедшая девчонка! Теоретически с меня причитались миллионы, однако в кафе она хотела платить сама.